Форум Енисейских казаков

Форум ищет главного администратора
Текущее время: 28 мар 2024, 20:48

Часовой пояс: UTC + 7 часов [ Летнее время ]


Правила форума


Братья казаки !

Форум енисейских казаков – это свободная дискуссионная площадка.

Здесь, как на казачьем майдане в старину, есть место разным мнениям, полемике и критике.
Как и в старину, обсуждению подлежат все вопросы, касаемые казачества, нашей жизни в современном мире.

На форуме недопустимо употребление матерных и оскорбительных слов, недопустимы высказывания против Православия и матери нашей – Русской Православной Церкви.

Требуется уважительное отношение к государству Российскому, Патриарху всея Руси, Главе государства. При критике государственных должностных лиц, Войсковых Атаманов Казачьих Войск, недопустимы хамство, клеветнические наветы, неуважительное отношение к должности и чину.

Эти же правила необходимо соблюдать и при общении казаков друг с другом.

Не желающие соблюдать требования казачьей этики, с форума немедленно удаляются.



Начать новую тему Ответить на тему  [ 1 сообщение ] 
Автор Сообщение
 Заголовок сообщения: РЕПОСТ МАТЕРИАЛА ОБ АТАМАНЕ СОТНИКОВЕ
СообщениеДобавлено: 02 ноя 2016, 17:18 
Не в сети
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 18 мар 2012, 10:01
Сообщений: 1307
О СОТНИКОВЕ БЕЗ ИЗЪЯТИЙ
Красногвардейская атака

Среди енисейского казачества, почувствовавшего перемену настроений в регионе, морально-психологическая обстановка значительно ухудшилась. В Каратузе был создан совет казачьих и крестьянских депутатов. Воинственные настроения и намерения минусинских большевиков заставили атамана ЕКВ А.А. Сотникова искать поддержки у казачества левобережья Енисея. Казачий дивизион 12 марта (27 февраля) покинул станицу Каратуз Минусинского уезда. Вскоре эта станица была занята сторонниками советской власти.
Однако взаимоотношения советской власти и казачества еще не стали взрывоопасными, до такой степени, чтобы они вели к широкому и острому политическому противоборству между этими группами населения. Более того, атаману Сотникову удалось склонить на свою сторону сотню таштыпских казаков, но многие саянские и монокские станичники не решились на общее выступление. В ночь на 14 (1) марта 1918 года в район этих казачьих поселений из Минусинска вышла первая партия красногвардейцев, днем — вторая, а утром 16 (3) марта двинулась и третья с привезенной трехдюймовкой. Достигнув в пути дер. Иудино и встретив здесь переговорную делегацию, присланную казаками станицы Монок, предлагавшую мирное разрешение вопроса, Минусинский ВРК, в свою очередь, потребовал от казаков сложения оружия, ареста всех казачьих офицеров с целью осуждения их “революционной властью”, а в случае отказа пригрозил стереть артиллерийским огнем “с лица земли казачьи станицы, поддерживающие мятеж контрреволюционера Сотникова и его офицерской банды”. Сотников, так и не дождавшись поддержки со стороны казаков станиц Имек и Арбаты и обещанной ему поддержки от инородцев, расстроил свои отношения со станичниками чуть ли не до угрозы применения к ним оружия и был вынужден с двумя офицерами-сослуживцами 18 марта 1918 года бежать из Таштыпа через тайгу в район сосредоточения белых войск.
Напротив, крестьяне дер. Покровки направили красногвардейцам транспорт с продовольствием, фуражом и даже собрали для них небольшую сумму денег. По пути в дер. Иудино их делегация вела агитацию среди населения о продовольственной поддержке советской власти. Выступив 19 марта и произведя два артиллерийских выстрела, красногвардейцы одного из отрядов вблизи Монока выловили, признав за офицеров, остриженных наголо для маскировки 15 “перепуганных” подростков — воспитанников Красноярского казачьего дивизиона, а затем вошли в Таштып. Встреченные населением хлебом-солью, здесь они арестовали 16 казаков и офицеров, организовали советы в станицах. По предписанию уездного совдепа таштыпский совет взыскал путем конфискации имущества штраф с семей местных зажиточных казаков.Изображение
Другой подобный отряд наводил порядки в селе Аскиз, где проходивший съезд представителей инородческого населения Минусинского уезда также обсуждал меры оказания помощи казачьему дивизиону Сотникова. Взыскав за отказ от подачи лошадей с трех жителей денежный штраф, уволив, как одного из инициаторов проведения съезда, волостного писаря Григорьева, 250 красногвардейцев в течение четырех дней совершали поиски якобы припрятанного оружия и его участников, но большинство из них успели скрыться.
На пленарном заседании губернского Совета 22 марта 1918 года Г.С. Вейнбаум доложил о ликвидации «казачьего мятежа» и бегстве самого Сотникова, 26 марта было снято военное положение в Минусинском уезде, а 5 апреля делегация его совета отчиталась в Красноярске о своей военной деятельности. В целом по губернии были арестованы 300 участников мятежа, в минусинскую тюрьму заключены более 30 офицеров. Казачье офицерство восприняло подавление настолько трагически, что в станицах Монок, Арбаты и Таштып застрелились шесть-восемь человек. (знак вопроса поставлен мной. ?)
Минусинский исполком для расследования событий создал чрезвычайную следственную комиссию. Выявив в станицах казаков-“ядро заговорщиков”, она собрала с казачества поголовную контрибуцию. Позднее в белоэмигрантских кругах Сотников обвинялся не только в “преждевременности” вывода казачьего дивизиона из Красноярска, но и в том, что казаки в конце этого похода разошлись по домам. Однако он не сумел поднять казаков на борьбу с большевистской экспансией не потому, что, выделяясь среди них интеллигентностью и революционной демократичностью, не справился с обострением ситуации. Не было готово к гражданской войне само казачество. Так называемый «казачий мятеж» являлся не столько следствием борьбы политических партий и составной частью попытки общего антисоветского выступления, сколько ответной реакцией униженных новой властью людей.
Мятеж Красноярского казачьего дивизиона не стал заметным явлением и в общественной жизни Минусинского уезда. К примеру, один из крестьян — членов уездного исполкома — сообщил участникам открывшегося 1 июня 1918 года VI уездного крестьянского съезда и потребовавшего от совдепа финансовой отчетности, что на ликвидацию сотниковского выступления было затрачено 100 тысяч рублей, а “мы его и не видели”. Сам же атаман А.А. Сотников позднее, объясняя свое поведение в марте 1918 года, счел возможным лишь коротко сказать о том, что «…он, выполняя поручение войскового управления ЕКВ повел казаков по станицам, пытаясь избежать кровопролития в губернском центре”. Победа, празднуемая большевиками по этому поводу, которые не могли справиться с нараставшим новым общественно-политическим кризисом, лишь отвлекала население от данных ими обещаний и ненадолго продлила их власть. Те же самые казаки, что в марте 1918 года лишили своего атамана поддержки, через два месяца двинулись на Минусинск свергать советскую власть. И свергли её в результате казачье-крестьянского восстания в Минусинске.

В Сибирской армии

С низложением советов в мае-июне 1918 года атаман ЕКВ Сотников влился в антибольшевистские вооруженные силы. Сначала приказом по Томскому гарнизону от 1 июня 1918 года ему было поручено формирование гусарского дивизиона. Затем Сотников, являясь по-прежнему выборным лицом- атаманом Енисейского казачьего войска, по предписанию командира Средне-Сибирского корпуса появился в Красноярске и 28 июня 1918 года объявил о мобилизации казаков Енисейской губернии в Сибирскую армию. Для этого он выехал в Минусинск, где все еще заседал VII чрезвычайный уездный крестьянский съезд, вручивший власть комиссариату. 29 июня Сотников, выступив на съезде, призвал его участников “встать на защиту автономной Сибири” и своим постановлением утвердить объявленную в Сибири мобилизацию. Его поддержал один из делегатов-казаков, заявивший, что “казачество все до одного человека пойдет на защиту Родины”. Настаивавшие на переносе обсуждения вопроса о мобилизации казачьего населения и передаче этого решения новому съезду, делегаты были поражены демонстративным уходом Сотникова и некоторых выборных лиц прямо со съезда. Это и заставило их, наконец, согласиться с зачислением в Сибирскую армию всех казаков и офицеров, подлежащих мобилизации, на добровольных началах.
Казаки с готовностью откликнулись на мобилизацию и выставили три полнокровных конных сотни. 8 и 16 июля 1918 года 300 казаков пароходами в торжественной обстановке были отправлены в Красноярск. Занятый мобилизационными делами и находившийся с отчетами о них в Иркутске и Омске, казачий офицер Сотников не мог выполнять свои прямые служебные обязанности и просил казаков о сложении с него атаманских полномочий. К тому же, видимо, продемонстрированная минусинскими социалистами-революционерами позиция в начавшейся гражданской войне стала последним аргументом, изменившим политическое лицо Сотникова: он порывает свои отношения с ПСР( партия социалистов- революционеров). Изображение
В июле 1918 года, возможно, по настоянию социалистов-революционеров, которые заняли основные места в новых органах власти, вместо Сотникова ВРИД атамана Енисейского казачьего войска был назначен полковник Каргаполов. Состоявшийся в конце июля — начале августа того же года Большой войсковой круг, или IV съезд енисейского казачества, назвал заключенный большевистским правительством Брестский мир актом позора и предательства, призвал казаков встать на защиту Временного Сибирского правительства. Переизбрав должностных лиц, участники съезда выбрали Сотникова не только наказным атаманом, но и одним из трех кандидатов в члены Учредительного собрания. Они также просили командование Сибирской армией откомандировать его в войско для отправления своих обязанностей.
Несмотря на это избрание, Сотников атаманские функции больше не исполнял. Сначала его в этом качестве заменил Тялшинский, а вскоре — временно исполняющим обязанности не только атамана, но и председателя войскового управления ЕКВ стал С.А. Шахматов. Возглавив 1-й Томский сибирский кавалерийский дивизион 1-го Средне-Сибирского корпуса, поручик Сотников ушел на фронт. Воинская часть, которой он командовал, вскоре была переформирована в 1-й Томский гусарский полк, состоявший на 20 октября 1918 года из 346 сабель при восьми пулеметах. Но после 18 ноября 1918 года, когда власть в Сибири перешла к адмиралу А.В. Колчаку, Сотников, видимо, не согласный с этим, решает покинуть военную службу. Однако был еще один фактор, круто изменивший его судьбу.

Возвращение к призванию

Начиная с организации 2 июня 1918 года гидрографической экспедиции в моря Северного Ледовитого океана, Советская власть стала проводить последовательное изучение Севера и обеспечение его средствами навигации. Геологический комитет ВСНХ РСФСР для изучения недр Сибири в районах, наиболее перспективных в промышленном отношении, в апреле 1918 года направил из Петрограда в Томск ряд специальных партий, но они в связи с изменением политической ситуации приступить к работе не смогли.
Вместе с тем освоение сибирского Севера осуществлялось и в условиях белой Сибири. Осенью 1918 года в местной печати активно обсуждался вопрос об открытии Северного морского пути, способного наладить торговый обмен, экономические и военные связи региона с Архангельском и Мурманском, захваченными бывшими союзниками и белыми. Функционирование этого пути находилось в прямой зависимости от снабжения его местным топливом, а последнее требовало разработки сибирских недр. В октябре 1918 года по инициативе профессорско-преподавательского персонала горного отделения Томского технологического института был создан Сибирский геологический комитет, который на лето 1919 года наметил план проведения поисков и исследований на уголь, медь, железо и полиметаллы в ряде мест Сибири.
Вероятно, узнав об этом, Сотников 27 ноября 1918 года добился получения в управлении земельными и государственными имуществами Енисейской губернии четырех свидетельств на разведку полезных ископаемых в Норильском промышленном районе, оплатил в Красноярском казначействе специальный взнос и тем самым получил исключительное право проводить здесь изыскания в течение пяти лет. Имея опыт поисков и изучения ископаемых и представив об этом докладную записку министру промышленности и торговли, он был откомандирован для написания обстоятельного доклада об итогах экспедиционной разведки норильских месторождений. Понимание важности этого дела в дальнейшем выразил Сотникову руководитель дирекции маяков и лоций Котельников, с которым он познакомился в январе того же года на съезде членов института исследования Сибири, ставший одним из членов созданного 25 апреля 1919 года комитета Северного морского пути.
В феврале 1919 года Сотников расстался с военной службой и атаманством: проходивший в Минусинске V съезд, или Большой круг Енисейского казачьего войска, поблагодарив Сотникова за труды и пожелав ему плодотворной деятельности на поприще повышения благосостояния Сибири, принял его отставку как атамана. В конце марта 1919 года доклад Сотникова, напечатанный в виде брошюры “К вопросу об эксплуатации Норильского (Дудинского) месторождения каменного угля и медной руды в связи с практическим осуществлением и развитием Северного морского пути” (Томск, 1919, 54 с.), был представлен в министерство, высоко оценившее этот труд. Приказом от 13 апреля 1919 года он был переведен в Морское ведомство. Здесь хорунжий Сотников 20 мая был прикомандирован к дирекции маяков и лоций при комитете Северного морского пути, где его в соответствии с приказом от 6 июня зачислили на должность младшего производителя гидрографических работ Обь-Енисейского гидрографического отряда.

Экспедиция

Летом 1919 года Сотников находился в экспедиции за Полярным кругом, которая от Сибгеолкома имела задание детально обследовать район норильских месторождений, а от дирекции маяков и лоций — изыскать, проведя гидрографические работы, удобное место для сооружения порта с мощной угольной базой. Заключение договора с государственным учреждением об изысканиях говорит о том, что Сотников не был рядовым или случайным участником: по свидетельству современного исследователя, именно он занимался организацией экспедиции. Согласно показаниям самого Сотникова членами экспедиции по его приглашению стали взятые им на поруки бывшие сторонники Советской власти, находившиеся в качестве заложников в Красноярской и Енисейской тюрьмах. Экспедиция с морскими и изыскательскими задачами на пароходе “Север” отплыла из Красноярска в низовья Енисея.
Некоторые воспоминания об этой экспедиции оставил и Урванцев. В них сообщалось, что ему, вероятно, как выпускнику Томского технологического института и члену Сибгеолкома, были поручены поиски месторождения каменного угля в районе строящегося Усть-Енисейского порта. Включение же в состав экспедиции “топографов” Сотникова и Фильберта являлось, как пишет он, только помощью, оказанной дирекцией маяков и лоций. Наличие местного уроженца Сотникова Урванцев объяснял необходимостью транспортного обеспечения маршрута. Сообщил он и о разногласии, якобы возникшем между ними, относительно территории поисков угольного месторождения. Однако в конечном итоге отношения Сотникова и Урванцева не переросли в антагонистические. Как вспоминал тот же Урванцев, экспедиция, длившаяся с середины июня по сентябрь-октябрь 1919 года, началась и успешно завершилась в Красноярске, откуда он с материалами отбыл в Томский Сибгеолком, а “топографы” — в Омскую дирекцию маяков и лоций.

В чекистских застенках

По телеграмме морского министра Котельников и Сотников 2 декабря 1919 года выехали в Иркутск с отчетом по гидро- и топографической деятельности. Пока они почти три недели добирались до места, в Сибири к власти пришли большевики. В Иркутске гидрографы явились к представителю новой власти — военному комиссару и председателю ревкома Я.Д. Янсону, сделали в Совнархозе доклад, который получил одобрение у его сотрудников и председателя
Сибревкома И.Н. Смирнова. Работы их были признаны заслуживающими продолжения. С целью получения директив и средств “для скорейшей постановки дела на практическую основу” Совнархоз решил командировать гидрографов в Омск, а затем в Москву. Но, как уже сообщалось выше, Котельников и Сотников были арестованы.Изображение
На допросе, состоявшемся в феврале 1920 года в Иркутской губЧК, Сотников подробно рассказал о своей жизни. После месячного заключения в тюрьме, обеспокоенный отсутствием обвинения, Сотников 26 марта написал на имя председателя Иркутской губЧК письмо, в котором еще раз подчеркнул, что он в боях против Советской власти не участвовал и политикой со второй половины 1918 года не занимался, а деятельность его носила чисто научный характер. Он считал, что Советская власть может инкриминировать ему в качестве преступления лишь неподчинение решению Енисейского губисполкома о разоружении и расформировании казачьего дивизиона. Но в свое оправдание Сотников писал, что он выполнял волю избравшего его казачества и распоряжения высшего военного командования. Поэтому в его деятельности не было преступного умысла против Советской власти, заявил он, а преследование и осуждение его может рассматриваться только как акт мести, недостойный суда победивших Советов. В интересах полезного для страны и любимого им дела, которое еще далеко от завершения и замедлится в его отсутствие, он просил чекистов о скорейшем определении судьбы.
1 или 2 апреля 1920 года по распоряжению Сибревкома и СибЧК Котельников и Сотников были переданы Красноярской губЧК. Здесь после месячного содержания их в тюрьме рассмотрение дел приняло упрощенный и ускоренный характер. 7 мая Сотникову было предъявлено обвинение в “контр-революционной деятельности”, которую он якобы осуществлял, будучи атаманом. В тот же день состоялся допрос Сотникова, на котором он повторил свои биографические данные. Но чекисты, пожалуй, больше допрашивали Сотникова по поводу поступившего от заключенных доноса о том, что он предвещает скорый приход японцев и смерть Ленина. Сотников отверг выдвинутое обвинение. В его поддержку выступил бывший партизан из села Монастыршино Н.А. Иванов. Обратившись к чекистам, он засвидетельствовал, что его брат, красногвардеец, находившийся в тюрьме в качестве заложника, был спасен Сотниковым — как специалист, ценный для полярной экспедиции. Но 11 мая дело Котельникова было передано на рассмотрение в особый отдел 5-й Красной армии, а Сотникова — в Коллегию Красноярской губЧК.

Смертный эпилог

Обвинительное заключение, составленное 21 мая 1920 года заместителем уполномоченного следственно-разыскной части губЧК, обвиняло Сотникова уже не только в неподчинении приказу Советской власти о разоружении дивизиона и сохранении его как боевой единицы, но и в членстве в тайной организации, боровшейся в 1919 году с томскими большевиками. Конкретными фактами, подтверждающими это обвинение, заключение не располагало. В данном оговоре сотрудник ЧК не утруждал себя даже минимальным правдоподобием обвинения: в Томске, который вплоть по ноябрь 1919 года находился в руках колчаковцев, антисоветская организация в принципе не могла существовать. Но такие детали тогда и не брались во внимание, главным в обвинении Сотникова стал его атаманский статус. Автор заключения утверждал, что Сотникова, который “после такого прошлого никогда не сможет быть полезным, а наоборот очень вредным”, следует “предать строгой мере наказания” (стиль подлинника сохранен. — А.Ш.). Заслушав это заключение, коллегия губЧК 23 мая 1920 года постановила Сотникова расстрелять, а его имущество конфисковать.
Однако уже после вынесения приговора Сотников какое-то время оставался в живых. В администрацию тюрьмы от заключенных, работающих в столярной мастерской и воспринимающих Котельникова и Сотникова как “белую кость”, поступили доносы, один из которых датируется 20 июня 1920 года, о том, что они ведут между собой антисоветские разговоры. 19 июля в губЧК поступило письмо от брата Сотникова — К.А. Сотникова, заведующего судебно-следственным подотделом отдела юстиции Енисейского губревкома, который просил приобщить к делу брата его печатные труды. Тем самым он пытался обратить внимание чекистов на целесообразность использования Сотникова как “редкого специалиста, знающего условия работы за Полярным кругом”, в новой экспедиции, снаряжаемой туда Сибгеолкомом. Это был последний документ в сотниковском деле. Время его казни остается до сих пор неизвестным.
В сущности, атаман Сотников был человеком, выполнившим свой долг перед революцией и избравшими его на высокий пост атамана ЕКВ людьми, погибшим в результате политической мести большевиков. Оставшееся после него дело перешло и принесло заслуги другому человеку. Реабилитация же, пришедшая к Сотникову в 1990-е годы, была запоздалым и скромным актом правоохранительной системы, о котором знает лишь узкий круг заинтересованных людей. Но имя его, казачьего атамана и полярного исследователя, широкой общественности остается неизвестным.

Александр ШЕКШЕЕВ,
кандидат исторических наук
Абакан


Вернуться к началу
 Профиль  
 
Показать сообщения за:  Поле сортировки  
Начать новую тему Ответить на тему  [ 1 сообщение ] 

Часовой пояс: UTC + 7 часов [ Летнее время ]



Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 3


Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете добавлять вложения

Перейти:  
cron
Powered by phpBB © 2000, 2002, 2005, 2007 phpBB Group
Вы можете создать форум бесплатно PHPBB3 на Getbb.Ru, Также возможно сделать готовый форум PHPBB2 на Mybb2.ru
Русская поддержка phpBB