Форум Енисейских казаков

Форум ищет главного администратора
Текущее время: 28 мар 2024, 17:09

Часовой пояс: UTC + 7 часов [ Летнее время ]


Правила форума


Братья казаки !

Форум енисейских казаков – это свободная дискуссионная площадка.

Здесь, как на казачьем майдане в старину, есть место разным мнениям, полемике и критике. Как и в старину, обсуждению подлежат все вопросы, касаемые казачества, нашей жизни в современном мире.

На форуме недопустимо употребление матерных и оскорбительных слов, недопустимы высказывания против Православия и матери нашей – Русской Православной Церкви.

Требуется уважительное отношение к государству Российскому, Патриарху всея Руси, Главе государства. При критике государственных должностных лиц, Войсковых Атаманов Казачьих Войск, недопустимы хамство, клеветнические наветы, неуважительное отношение к должности и чину.

Эти же правила необходимо соблюдать и при общении казаков друг с другом.

Не желающие соблюдать требования казачьей этики, с форума будут удаляться.



Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 35 ]  На страницу Пред.  1, 2, 3
Автор Сообщение
 Заголовок сообщения: Re: ЕВГРАФ ПЕТРОВИЧ САВЕЛЬЕВ.
СообщениеДобавлено: 21 май 2014, 10:25 
Не в сети

Зарегистрирован: 17 дек 2013, 20:44
Сообщений: 50
Глава ХІ-я.
Атаман Василий Петрович Орлов 1796-1801 гг. "Оренбургский поход" казаков.

- 434 -

В 1796 г. Иловайский умер. Вновь вступивший на русский престол Павел I хотел назначить атаманом заслуженного боевого генерал-лейтенанта Федора Петровича Денисова, впоследствии первого графа

- 435 -

из донских казаков (с 1799 г.), но последний отказался от такой чести, ссылаясь на свою старость и малограмотность, и просил государя предоставить эту должность своему зятю, генералу Орлову. Царь уважил эту просьбу, и Орлов назначен был войсковым атаманом. Первым распоряжением Павла Петровича относительно войска Донского было искоренение всех нововведений кн. Потемкина, т.е. уничтожение войскового гражданского правительства и восстановление прежней войсковой канцелярии 458).

В канцелярии по-прежнему стали заседать атаман и наличные старшины. Все бумаги адресовались уже на имя войскового атамана и войска Донского.

Ко времени вступления в атаманство Орлова, дела по станичному самоуправлению пришли в полное расстройство; там царил полный хаос, при наличии засилья старшин, жалованных уже не кругом, а царской властью или войсковыми атаманами. Причиной этой неурядицы были нововведения в управлении войском Донским, начиная с Петра I и кончая реформами князя Потемкина. Словом, Дон был выбит из самобытной своей колеи и направлен по чуждому ему руслу, руководимый усмотрением "жалованных" старшин. Еще в 1721 г. войсковою грамотою повелевалось станицам "выборных станичных годовых атаманов почитать и во всем быть им послушными", между тем по старому казачьему праву сами атаманы должны были быть послушными станичному кругу, или сбору, т.е. являться простыми исполнителями его постановлений. В 1743 г. упоминаются уже выборные старики, которые впоследствии стали именоваться "подписными". Название это им присвоено от того, что при объявлении распоряжений о неприеме и сыске беглых от станичных атаманов и лучших выборных граждан станицы отбирались подписки, "сказки". От них же требовались подписки и в объявлении и исполнении войсковых грамот, касающихся нарядов на службу, укрепления станиц на случай набегов татар и проч., а в 1792-5 гг. о переселении на Кубань и о выдаче ослушников. Вот почему станицы Есауловская до Пятиизбянской в 1792 году и сменили своих атаманов и подписных стариков, как давших подписки в исполнении распоряжений войскового правительства о переселении, и выбрали других, своих единомышленников. Кроме того, с половины XVIII в. для сыска и высылки беглых из других губерний все войско было разделено на несколько участков (округов), во главе которых были поставлены назначенные войсковым атаманом старшины; чрез этих же старшин войсковое правительство стало объявлять станицам свои распоряжения. К концу того же века из канцелярий "старшин по сыску беглых" образовались "окружные сыскные начальства". Орлов обратил особенное внимание на положение станичных дел, неладившихся после экзекуций князя Щербатова и приказов наказного атамана Мартынова, назначившего во многих "мятежных" станицах своих, по своему выбору, атаманов и судей 459).

---------------

458) Рескрипт на имя Орлова 6-го июля 1797 г. Акты Лишина, т. III, № 120. "Что касается до вкравшихся злоупотреблений и сделанных перемен кн. Потемкиным, писал Павел, то вам принадлежит первыя искоренять, а мне последних не опробовать, яко клонящихся всегда к истреблению общественнаго порядка вещей".

459) Мартынов заступал место войск. атам. Иловайского, когда последний был в Петербурге по делу об отмене насильственного переселения казаков на Кубань.

- 436 -

В наказе станицам атаман Орлов старался восстановить везде старое выборное начало. Он советовал выбирать атаманов из людей "расторопных и добрых в поведении". "Ради пособия им во всегдашних словесных судопроизводствах" выбрать из среды своей, четырех или более, степенных стариков, называвшихся раньше "подписными"; на их обязанности должно лежать немедленное, вместе с атаманом, исполнение распоряжений сыскных начальств и словесное разбирательство спорных дел. Дела же, подлежащие решению общего станичного сбора, должны откладываться до праздничных дней. Все тяжебные дела на сумму не свыше 50 руб. должны быть решаемы в станицах. Недовольные решением станицы могут переносить свои дела в сыскныя начальства. Ведению атаманов и стариков подлежали дела по мелким кражам, семейным ссорам, буйству, дракам и проч. Более крупные дела переносились на станичный сбор, присуждавший к штрафам, розгам, забиванию в колодки и выселению. Атаман Орлов особенно возстал против присуждения "напивания пойлом, ибо сие введение было весьма подло и не сообразно с должным порядком".

Искреннее желание этого атамана было, чтобы "донские граждане между собою блюли старинную простоту и убегали от тяжебных дел и ябед" 460).

В правление войском Орлова (1798 г.) в пределы Дона, теснимые киргизами, с разрешения правительства, прикочевали из-за Волги дербетовские калмыки, в числе 3724 кибитки, 9525 душ. мужского пола. Им дозволено было отправлять службу наравне с казаками. Для учреждения порядка между ними образовано особое правление 461). Но это не понравилось калмыкам, и они в начале 1800 г. ушли в астраханские степи. Никакие меры не помогли возвратить их обратно. По повелению Павла Петровича калмыки эти оставлены на жительстве в малом Дербете. Кроме них в войске Донском остались, причисленные в казачество разновременно, калмыки так называемые "базовые", которых в то время считалось 2262 души мужского пола.

Но самым важным событием для войска Донского конца XVIII в., положившим неизгладимый отпечаток на жизнь казачества в продолжение всего прошлого века и перевернувшим все древние его устои и традиции, - было появление на Дону жалованного донского дворянства, разделившего все боевое казачество на две неравные части; меньшая - дворян помещиков и большая - рядовых казаков.

И все это случилось по проискам и усиленным домогательствам небольшой кучки корыстных себялюбцев, испорченных растлевающим началом и политикой рабовладельческой России. За великие вековые заслуги всей массы боевого казачества, "Всевеликого войска Донского", сокрушившего могущество Оттоманской империи и ставшего твердой ногой на границах тогдашней России по Кубани, Тереку, Уралу и дебрям далекой Сибири до Амура, маленькая группа людей, случайно выплывших на поверхность народной массы, при поддержке русских самодержцев, получила неисчислимые выгоды в ущерб всему казачьему населению старого Дона, захватила лучшие казачьи земли и населила их закабаленным в рабство крестьянством, следуя примеру русских помещиков.

------------

460) Простота эта действительно среди донских казаков в их общественной жизни в неприкосновенности сохранялась до половины прошлого столетия. Когда же в сыскных и судных начальствах засел "крючковатый" чиновник с стряпчими, дьяками и повытчиками, то дела стали решаться "по похоти, по злату и серебру, по пешкам и штофам". Об этом нам передали наши отцы и деды.

461) Рескрипты Павла I ген. - лейт. Иловайскому 1-му 30-го авг. и 14-го окт. 1798 г. Акты Лишина, т. III, № 121 и 122.

- 437 -

Со времени обложения подушной податью (с 1763 г.) малороссийские черкасы, приписанные к станицам и жившие в хуторах, поселках и приселках, хотя и считались свободными землепашцами, но тем не менее были ограничены в некоторых правах, как например: они не имели голоса в станичных делах, не могли отлучаться без ведома станицы, и даже войсковою грамотой 1776 г. было воспрещено выдавать за них в замужество казачьих вдов и дочерей и жениться на беглых крестьянских женках. 462).

Указом сената 1-го февраля 1775 г. повелено брать рекрут из донских малороссиян наравне с поселянами казенного ведомства.

В 1796 г. и для донских крестьян наступил свой "Юрьев день", запоздавший против московского на 200 лет 463). Указом Павла Петровича, данным 12-го декабря, "в видах водворения порядка и утверждения в вечную собственность владельца, повелевалось, чтобы в губерниях Екатеринославской, Воронежской, Таврической и Кавказской области, а также и на Дону - каждый из поселян остался в том месте и звании, как он по нынешней ревизии (5-й) записан будет". Хотя этим актом и не устанавливалось полное крепостное право, т. к. донские землевладельцы, старшины и военные чины не пользовались еще правом российского дворянства, тем не менее многие из них увидели себя потомственными обладателями нескольких сот и даже тысяч крестьянских душ. Это количество некоторые старались увеличить покупкою крепостных в других губерниях и на ближайших ярмарках. И вот, страстно желая явиться в роли настоящих дворян-помещиков, донские выборные и жалованные чиновники, считавшиеся до того "за уряд" исходатайствовали у Павла Петровича сравнение своих чинов-званий с чинами регулярных войск. 1798 г. 22-го сентября последовал высочайший указ, данный чрез Военную коллегию, такого содержания: "Взирая всегда с удовольствием на ревность и службу войска Донского, в знак признательности и благоволения нашего к оному, для уравнения чиновников, в войске оном служащих, признавать их чинами по следующей табели, сохраняя им по службе прежнее их звание: войсковых старшин - майорами, есаулов - ротмистрами, сотников - поручиками, хорунжих - корнетами. Квартирмистры же (коих полагается в каждый полк по одному) равняются с квартирмистрами регулярных войск" 464).

Само собою разумеется, что жалованные раньше царскою властью генеральскими, бригадирскими и полковничьими чинами остались при своих армейских чинах, равных с регулярными.

Донскими полками обыкновенно всегда командовали старшины, носившие звание, когда они были в походе, полковников. Приведенным указом они признавались майорами. Вот почему в то время на Дону и сложилась между казаками забавная поговорка: "нашего полковника пожаловали маиором".

К концу этого века за донскими помещиками числилось уже крестьян до 70 тыс., а по 6-ой ревизии 1811 г. - 76 857 душ.

И вся эта масса крестьянского населения поселена была на войсковых и юртовых казачьих землях, перешедших потом донскому дворянству в потомственную собственность, без ведома и согласия всего Войска. Впрочем, согласия-то его, с упразднением Войскового Круга, никто и не спрашивал.

-------------

462) Труды войск. статист. комит. в. 1й, 1867 г., стр. 78. "Моск. отд. арх. Глав. Штаба". Связка № 115. Указ 1776 г. 10 янв. № 74.

463) Акты Лишина, т. III, № 124.

464) Там же, № 1130, стр. 420. Арх. гл. упр. каз. войск. Дела ком. о войске Дон., о привилегиях. № 2, л. 285.

- 438 -

Класс донских помещиков быстро стал увеличиваться. Дон раздвоился. Вместо единого, нераздельного казачьего сословия (казачество к тому времени было сведено уже в сословие), где все были равны, все от рожденья братья, вдруг из общей массы, поголовно служившей "не за страх, а за совесть, с травы да воды" русским царям, явилось новое донское дворянство с правами и привилегиями, с этим сословием сопряженными, оставив в стороне многотысячное рядовое казачество с его угасающими традициями "о братстве и равенстве" и поголовной, как и прежде, военной службой.

* * *

Создавая донское дворянство, Павел I в то же время стал очень подозрительно относиться к донским генералам, жалованным Екатериной II.

Взаимная неприязнь, существовавшая между матерью и сыном при жизни первой, всем известна. Екатерина от всей души ненавидела и презирала Павла и даже хотела оставить престол внуку своему Александру; в свою очередь Павел платил ей тем же. До 42 лет он жил уединенно вдали от двора, в подаренных ему Екатериной имениях в Гатчине и Павловске.

Ко времени вступления на престол, 42 лет, он был уже изломанным, раздражительным и озлобленным человеком. В семейной жизни был деспот и мучитель. Льстец Кутайсов и фаворитка Нелидова еще имели на него некоторое влияние; ко всем остальным был болезненно подозрителен и жесток. К преобразованиям Екатерины относился отрицательно. Все его мероприятия имели одну цель - уничтожить излишнее влияние на ход управления высшего дворянства и восстановить блеск самодержавия. Фавориты и орлы Екатерины, в том числе и Суворов, подверглись опале или гонению. Прусская муштра и прусская форма одежды с буклями, пудрой и косами были его идеалом в военном деле.

Первый из видных донцов, прославившийся своими военными подвигами, подвергся гонению ген. - майор Матвей Иванович Платов.



Атаман Платов

В персидской войне, начатой Екатериной под конец своей жизни, Платов, будучи походным атаманом донских полков, одной геройской атакой выручил главнокомандующего, Валериана Зубова, брата фаворита Платона Зубова, из очень затруднительного положения. О Платове заговорили как о выдающемся полководце. 6-го ноября 1796 г. на престол вступил Павел. Дела круто изменились. Зубовы были удалены. В одну из ночей Платов был арестован и с фельдъегерем отвезен сначала в Кострому, а потом в Петербург и замурован в один из сырых казематов Петропавловской крепости, где он пробыл 3 ½ года. Как это случилось и за что был арестован Платов, никто в Черкаске не знал; даже не знал и сам Платов. Весной 1800 г. удалены со службы ген. от кавалерии Дмитрий Ив. Иловайский и сын его ген.-м. Павел Иловайский. В г. Черкаск прибыв, ген. Кноринг производит о них следствие и в апреле препроводил их "с сенатскими курьерами неизвестно куда". 29-го мая того же года по указу Павла исключен из службы генерал-майор Дмитрий Евдок. Греков. 11-го июля взят с фельдъегерем стар. Ив. Ник. Мешков. 5-го августа в Черкаск прибыли генерал Репин и его адъютант Кожин. При них были, по высочайшему повелению, казнены,

- 439 -

по старому московскому обычаю, на черном эшафоте (с палачом и топором) войсков. старш. Ив. Афан. Апонасов и три гвардейских казака Луганской станицы Попов, Колесников и Козмин, а также наказан кнутом гвардии поручик Петр Осип. Грузинов, а потом 5-го сентяб. того же 1800 г. понес жестокое наказание родной брат его, полковн. Евграф Осип. Грузинов. Также был сооружен эшафот, поставлены в строй, наголо шашки, атаманский и "артиллерийский" полки, приведен из тюрьмы арестант, прочитан царский указ и палач дал несчастному Грузинову более 400 ударов кнутом, отчего он в тот же день в тюрьме скончался 465). Никто не мог дать положительного ответа о причине удаления со службы, наказании и казни перечисленных выше лиц. Болезненно подозрительный Павел, которого именуют некоторые историки "неразгаданным монархом", был в сущности самый опасный "маниак"; везде и всюду он искал крамолу и при помощи своих шпионов, которые на Руси не переводились, старался утвердить свой "священный трон".



Император Павел I

Казалось, вернулась та страшная эпоха московской Руси, когда господствовало всем известное "слово и дело", когда каждый не только простой обыватель, но даже стоящий во главе управления не мог поручиться, что с ним будет сегодня, завтра… Все притихло. Лучшие люди уходили от дел и укрывались в глуши деревень; даже знаменитый Суворов, герой Измаила, подвергся опале и пел на клиросе вместе с дьяком в своей деревенской церкви. Таким характером государя пользовались для своих низких целей всякие проходимцы и, вместо успокоения, еще больше разжигали его страсти. Все государство было охвачено паникой.

И вот в этот-то период времени войску Донскому суждено было вынести новое испытание, испить новую чашу терпения и покорности.

Политический горизонт Европы в то время был заволочен тучами и туманом. Лучшие государственные головы терялись и не знали, чего держаться. Лишь один гениальный Наполеон знал, куда идет, и кружил головы всех европейских дворов. Против Франции составлялись коалиции европейских государств. Во главе их стояла Англия. Павел поддерживал ее сторону. Суворов, "завинтив свой измаильский штык", разил французов вместе с казаками в Италии 466). Двуличная союзница России - Австрия во главе с Тугутом и гофкригсратом устроили ему там такие препятствия, что этот мудрый и опытный полководец почитал отозвание свое с арены громких побед за счастье и вскоре после того в 1800 г. умер. Завистливый Павел не приказал воздать праху его даже самых обыкновенных воинских почестей, достойных фельдмаршала, генералиссимуса и князя Италийского.


Павел порвал союз с коварной Австрией, а потом и с Англией. Главная причина разрыва с последней была - захват англичанами в сентябре 1800 года остр. Мальты, принадлежавшего ордену Мальтийских рыцарей - иоаннитов, великим магистром которого в то время состоял Павел Петрович.

----------

465) Записки св. Рубашкина. Прот. Г. Левицкий, стр. 18 и 19. Полковник Грузинов. А.А. Караев. 1896 г.

466) В грамоте на Дон Павел Петрович 15 февраля 1800 г. писал: "Нашему любезно-верному войску Донскому. Верность ваша к нам, оказанная во многих случаях, особенно же заслуги в войне против французов, в продолжении Итальянской кампании 1799 г., где мужеством и неустрашимою своею храбростью поражали везде неприятеля… за ваши подвиги жалуем вам знамя, на коем изображено заслужившее вам сие отличие". Грамоты. Прянишников, стр. 301.

- 440 -

На требование этого "странного" магистра, носившего даже облачение и все знаки ордена, англичане, боясь, чтобы остров не попал в руки Наполеона, отказали. Раздраженный этим, Павел заключил союз с Наполеоном, старавшимся подорвать торговое значение Англии "континентальной системой", закрыв для торговли с ней все европейские порты. План Наполеона был гениален, и если бы он был доведен до конца, то Англия потерпела бы в своих торговых предприятиях окончательное крушение. Гений Наполеона, поддержанный могуществом России, мог это сделать. Нужно было уязвить Англию в Индии, сосредоточии ее богатства и могущества, и никто, кроме России, не мог ему быть в этом деле лучшим помощником. Для похода по среднеазиатским степям надобно было легкое конное войско, и нигде его не было столь много и такого хорошего качества, как в России. Это были донские казаки. Это была первая часть дела, задуманного Наполеоном. Вслед за казаками сам Наполеон намеревался провести чрез Россию полмиллиона своей победоносной армии до Волги, оттуда морем до Астрабада, а там караванным путем до Индии.


Павел пришел в восторг от этого шага и 12-го января 1801 г. дал на Дон указ "собрать все войско Донское на сборныя места" и три рескрипта на имя атамана Орлова, два от 12-го и один от 13-го января, в которых открывал ему цель похода и маршрут следования войск 467).

Вскоре на Дон прибыл исхудалый и постаревший М.И. Платов, выпущенный из темницы по совету приближенных царя, как пригодный для выполнения задуманного предприятия генерал, которого любят и слушают казаки. Он получил от царя подробные словесные инструкции о предстоящем походе.

Получив царские рескрипты, Орлов приказом по войску предписал готовиться к походу всем наличным офицерам, урядникам, полковым писарям и казакам. Словом, всем, способным носить оружие, "до последняго", о дву конь и с запасами провианта на 1 ½ месяца. Казаки обязаны брать с собою ружья и дротики, "не оставляя их отнюдь дома". К этому поголовному ополчению привлечены были и все донские калмыки, в числе 510 челов., сборный пункт которым была назначена слоб. генерала Мартынова на Салу. Для казаков сборные места были определены в следующих станицах: Качалинская, Усть-Медведицкая, на р. Медведице и Бузулуке. Дело приготовления к походу "по секретной экспедиции" шло очень быстро. 20-го февраля Орлов доносил уже Павлу, что 22 507 чел. готовы к походу.

Никто не знал цели этих секретных приготовлений, кроме атамана Орлова, Платова и некоторых приближенных, которым поручено было заготовить по дороге от Дона до Оренбурга провиант и фураж для лошадей, и тех, которым приказано осмотреть и изучать дороги, а в Оренбурге добыть "языков" и переводчиков, знающих среднеазиатские языки. Есаулу Денежникову атаман поручил узнать:

1) "Начиная от Оренбурга, какая есть удобнее к проходу войск дорога чрез степи киргис-кайсаков, до р. Сарасу, земли каракалпаков и узбеков до Хивы, а оттоль до Бухарии и далее до Индии. Есть ли по дороге сей реки, какой оныя широты"… и т.д., словом, узнать все, что требуется для прохода войск".

--------------

467) Оренбургский поход. Дон. обл. Вед. 1856 г. № 1, 2, 3 и 5; А. Филонов. Донесения Орлова Павлу Петровичу 23 янв., 1 и 10 февр. 1801 г.

- 441 -

В своих рескриптах Павел Петрович (в первом) писал Орлову:

"Англичане приготовляются сделать нападение флотом и войском на меня и на союзников моих датчан и шведов. Я готов их принять, но нужно их самих атаковать и там, где удар им может быть чувствительный и где меньше ожидают. Заведение их в Индии самое лучшее для сего, подите с артиллерией чрез Бухару и Хиву на реку Индус. Приготовьте все к походу. Пошлите своих лазутчиков приготовить и осмотреть дороги; все богатство Индии будет вам за сию экспедицию наградою. Таковое предприятие увенчает вас всех славою, заслужит по мере заслуги мое особое благоволение, приобрест богозжи и торговлю и поразит неприятеля в его сердце. Здесь прилагаю карты, сколько у меня их есть. Бог вас благослови. Есмь ваш благосклонный Павел".

Во втором рескрипте: "цель вся сие разорить и угнетенных владельцев (Индии) освободить и землю привесть России в ту же зависимость, в какой она была у англичан, и торг обратить к нам".

В третьем: "…Мимоходом утвердите Бухарию, чтобы китайцам не досталась. В Хиве вы освободите столько-то тысяч наших пленных подданных… Если бы нужна была пехота, то в след за вами, а не инако будет можно. Но лучше, кабы вы то одни собою сделали".

Государственный казначей Державин по повелению государя, на эту экспедицию отпустил Орлову 1 670 285 руб., "кои должны быть возвращены из добычи той экспедиции".

16-го февраля атаман выехал из Черкаска на сборные места, а 28-го февраля, получив от Павла рескрипт с объявлением "благоволения за исправность и готовность", двинулся в поход. За командированием 4 полков на Кавказскую линию и оставлением на сборных пунктах "на случай" до 500 чел., в поход выступило: офицеров 510, казаков 20 497, артиллеристов 501 и калмыков 510, всего 22 016 чел. На Дону остались лишь израненные и больные, старики, женщины и дети. Все войско, состоявшее из 41 полка и 2-х рот артиллерии, было разделено на 4 части. Одной из передовых колонн, 13 полков, командовал генер. Платов; второй, 8 полков, ген. - м. Бузин; 3-й - 10 полков, ген. - м. Боков 1-й и 4-й - 10 полков, Денисов 6-й. Первая половина состояла под непосредственным распоряжением самого атамана. При нем находилась вся артиллерия, с полковн. Карповым, и войсковые землемеры. Артиллерия состояла из 12 единорогов, с 960 гранатами, 120 ядрами и 360 картечами и 12 пушек с 1080 ядрами и 360 картечами.

Суровая зима 1801 г., степное бездорожье, река Волга, на которой при мартовской оттепели от тяжести артиллерии и массы людей проваливался лед, так что местами из крыг льда приходилось наводить искусственные мосты, неурожай хлеба и трав у степных заволжских жителей - все это создавало такие затруднения этому легендарному походу, которые могут преодолеть только казаки, а никакая другая армия в мире. Колонны шли наугад, определяя путь по солнцу и часто не по тем дорогам, где заготовлен был для них фураж. Люди и лошади, которых было более 40 тыс., голодали. Колонны шли от 30 до 40 вер. в день. Ночлеги в этой безлюдной степи были или на сырой земле, или на жестоком морозе. Оренбургский губернатор Бахметев сообщил Орлову, что несмотря на все усердие есаула Денежникова узнать и проведать о дорогах на Бухару и Хиву, поручение его осталось без исполнения. Даже "если бы он пробыл здесь (в Оренбурге) и еще месяц, то достаточного сведения не получил бы". Следовательно, Орлову самому приходилось открывать дороги в неведомые восточные страны и вести по ним на верную гибель все войско Донское, исполняя приказ безумного русского венценосца, гнавшего курьера за курьером

- 442 -

и настаивавшего на скорейшем выполнении задуманного даже не им, а хитрым Наполеоном плана.

Безумство и невежество Павла не имели границ. На присланной им Орлову карте дорога от Оренбурга до Бухары и Хивы и далее на Индию была проведена одной тоненькой черточкой, а что на пути под этой черточкой таилось, никто в России не знал и не ведал. Необозримые безводные среднеазиатские степи, непроходимые горы Гинду-Куша, хищные племена Бухары и Хивы, текинцев, каракалпаков, киргизов и узбеков, с которыми едва справилась Россия в 70-х годах прошлого столетия, в затуманенной и невежественной голове Павла не вмещались. А донские полки шли и шли ускоренным маршем, сделав в три недели по страшному бездорожью около 700 верст. Вот уже их передовые отряды на вершинах р. Иргиза. Далеко родной Дон, далеко течет он, милый, светлыми струями омывая зеленые берега. Куда и зачем они идут, думали казаки, и при воспоминании о родимых станицах, где остались их старики, жены и сироты дети, уныло свешивали свои буйные головы.

23-го марта в селении Мечетном, ныне Вольского уезда Саратовской губ., атаман получил высочайший манифест о смерти Павла и о восшествии 12-го марта на престол Александра I, а также рескрипт на его имя о возвращении донских полков на Дон 468). Это было накануне Светлого Христова Воскресения. Атаман собрал круг и сказал: "жалует вас, детушки, Бог и государь родительскими домами". Громкое "ура" покрыло широкие заволжские степи. В первый день Пасхи атаман и бывшие с ним полки слушали обедню в селе Мечетном в старообрядческом мужском монастыре, а вечерню в старообрядческом же женском Успенском.

25-го марта донцы двинулись в обратный путь. Радость их не имела границ.

9-го апреля некоторые полки были уже на Дону. Другие пришли 17-го. Артиллерия - 25-го. Казаки были распущены по домам.

В этом страшном и трудном походе потерь в людях не было, хотя много было больных и ослабевших. Удивительна выносливость казаков. Убыль в лошадях была весьма незначительна.

Поход этот и теперь живет в памяти народной и известен под именем "восточного".

Этим походом и закончился страшный и кровавый для донского казачества ХVIII век. Много оно послужило для чести и славы России; много получило за свои геройские подвиги похвальных грамот, знамен и бунчуков, но еще больше потерпело от самовластия и несправедливости ее неблагодарных и недальновидных венценосцев.

--------------

468) В ночь с 11-го на 12-ое марта некоторые из высших сановников и офицеров, во главе с военным губернатором графом Паленом, с согласия великих князей, решили устранить от власти Павла и потребовали от него отречения от престола. Павел встретил их с таким упорством и гневом, что в запальчивости был ими убит. Записки пол. Саблукова. 1906 г. Русская История проф. Платонова, стр. 378.





А Дон несет свои воды из прошлого в будущее.


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: ЕВГРАФ ПЕТРОВИЧ САВЕЛЬЕВ.
СообщениеДобавлено: 21 май 2014, 16:32 
Не в сети

Зарегистрирован: 17 дек 2013, 20:44
Сообщений: 50
Е. П. Савельев
Кто был Ермак и его сподвижники.
1904 г.
Оглавление.
Предисловие
Глава І. Донские степи, или „Поле” в начале ХVІ века.
Глава ІІ. Колыбель казачества.
Глава ІІІ. Движение казачества.
Глава ІV. Казаки Азовские.
Глава V. Новгородские повольники и волжские казаки.
Глава VІ. Донской атаман Ермак.
Глава VІІ. Покорение Сибири.
Смерть Ермака – стихотворение К.Ф.Рылеева.

Предисловие

В виду открытия в г. Новочеркасске памятника покорителю Сибири, Донскому атаману Ермаку Тимофеевичу, у каждого не только донца, но и жителя других губерний невольно является вопрос: кто же был Ермак и откуда он родом? Что эта была за среда, которая выдвинула такую крупную, почти легендарную личность? И кто на самом деле, были Донские казаки XVI века?

Всякий, знакомый с русской историей, всегда находил в ней ответ, что Донские казаки, не смотря на их великие заслуги перед Россией, происхождения, к сожалению, неблагородного: они считались беглецами из разных областей Московского государства; искали дикой вольности и добычи в опустелых улусах орды Батыя, в местах не населенных, но плодородных и проч. (Карамзин т. VIII). Так ли это на самом деле? Не есть ли такой вывод крупная историческая ошибка? Цельмоей настоящей брошюры и заключается в том, чтобы выяснить, хотя бы кратко, что Донские казаки — исконные обитатели берегов Тихого Дона и Азовского моря; что это был народ, известный еще греческому историку Геродоту, жившему в V веке до Р. Хр.; о нем писали и им интересовались Плиний, Страбон и Тацит (I в. по Р. Хр.), Птолемей (II в. по Р. Хр.) и другие греческие и римские историки и географы с IV по XIII в. включительно; народ, принявшиий христианскую веру чуть ли не с первых веков нашей эры, долго боровшийся за свою свободу и независимость и в половине XVI в. добровольно предложившие свои услуги в борьбе с врагами единоверному ему православному московскому царю.
Е. Савельевъ
Глава І.
Донские степи, или „Поле", в начале века

О поле, поле, кто тебя
Усеял мертвыми костями?
Чей борзый конь тебя топтал
В последний час кровавой битвы?
Кто на тебе со славой пал?
Чьи небо слышало молитвы?
Зачем же, поле, смолкло ты
И поросло травой забвенья?...

(„Руслан и Людмила” Пушкин)

В старое время Донские степи назывались Полем. Они простирались от границ бывшего Рязанского княжества и верховьев реки Северного Донца до предгорий Кавказа, берегов Азовского и Черного морей и от нижнего течения Волги до Днепра.

Дон и Донец в то время назывались реками польскими, а Терек, Кума и Кубань запольными.

По верховьям Донца, Хопра и Медведицы местами стояли дремучие леса, все же остальное пространство представляло из себя глухую безбрежную степь, покрытую весной и в начале лета густой мелкой травой, а в остальное время года имело вид выжженной солнцем пустыни.

Речные долины, овраги и балки сплошь были покрыты непролазными кустарниками, местами — черным и белым лесом, а в низинах, затопляемых водою, непроходимыми зарослями камыша, талы и высоких луговых трав.

Многоводный Дон местами отделял от себя многие рукава, образуя в течение своем бесчисленное множество островов, по которым впоследствии ютились казачьи становища, именуемые в русских летописях станицами, юртами и городками.

– 6 –

В этих необозримых степях водились дикие лошади или тарпаны, зубры, лоси, туры, олени, сайгаки, козы, бобры, выдры (поречные), волки, лисицы, зайцы, борсуки, пергузни, горностаи и барсы, забегавшие сюда из Средней Азии и Кавказа, а в луговых зарослях камыша — дикие свиньи. Из птиц водились орлы (беркуты), дрофи, стрепеты, журавли, лебеди, гуси, утки, аисты, пеликаны, бакланы и др.

Стены эти в начале ХVІ века были совсем необитаемы, т.е. в них не было ни городов, ни сел, ни даже временных становищ кочевников; все было разрушено и уничтожено дикими полчищами татар. Прежние цветущие и торговые города Хазарорусской монархии, Саркел, Ахаз, Сугров и др. представляли из себя груды развалин; лишь при устьях Дона стоял единственный в этой местности город Азов, находившийся с 1471 года в власти турок.

При устьях Волги стояло татарское царство Астраханское (Ас-торк-хан), в Крыму — Крымское, а по среднему течению Волги — Казанское. Берегами Черного и Азовского морей владели турки. Между Волгой и Яиком (Уралом) кочевали татары Ногайские, заходившие иногда с своими стадами для зимовок на верховья Хопра и Медведицы.

По верховьям Дона жили казаки рязанские, входившие в состав бывшего Рязанского княжества и в первые упоминаемые в русских летописях под 1444 г. В Мещере, нынешней Рязанской губернии, были известны казаки мещерские, называемые городецкими или городовиками. Это были потомки выходцев из Золотой Орды еще при великом князе Василии Темном (в І половине ХV века). Как рязанские, так и мещерские казаки несли сторожевую службу по русским украинным городкам, наблюдая за движениями неприятеля, крымцев, ногайцев и астраханцев. Главным опорным пунктом рязанского казачества на юге был городок Данков, в 60 верстах ниже Епифани, со многими сторожевыми постами.

Не подлежит сомнению, что в рязанском краю были казачьи поселения и раньше ХV века; на это указывают многие исторические данные,

– 7 –

в том числе и сказание, приводимое в Никоновском списке и в летописи архимандрита Антония (1592 г.) о Донских казаках из городков Гребни и Сиротина, поднесших великому князю Дмитрию Донскому в 1380 г., перед Куликовской битвой, образ Пресвятой Богородицы Гребневской, хотя это сказание может относиться и до казаков, живших по среднему течению Дона. Об этом будет сказано ниже.

В древнем княжестве Северском, в нынешних Черниговской и Курской губерниях, жили свои казаки, именовавшиеся северскими, украинскими и севрюками. Они принадлежали к городкам: Новгород-Северску, Рыльску, Путивлю и др.

По верховьям Донца, в южной части нынешней Курской губернии, жили казаки белгородские, имевшие разъезды вниз по Донцу; к ним в начале ХVІ века прикошевали с своими женами и детьми казаки азовские, вытесненные турками из своей древней родины, низовьев Дона и восточных берегов Азовского моря.1)

На Днепре, ниже порогов, были известны казаки днепровские, или, как их называли, запорожские черкасы, а по среднему течению Кубани — кавказские черкасы, боровшиеся много столетий за свою независимость с турками и татарами и впоследствии почти все погибшие в этой борьбе2).

На Волге, у переволоки, где ныне город Царицын, имели прибой казаки ордынские, впоследствии киргиз-кайсаки, а выше их с 1547 года приобретают громкую известность казаки волжские. Вниз по Волге и по Дону делали также разъезды казаки мещерские 3).
1) Грамота крымского князя Аппака великому князю Василию ІІІ. 1515 г.
2) Донесения великому князю Василию ІІІ от князя В.И.Шемячича и посла Коробова того же года (Сборн. Имп. Русск. Ист. Общ. Т.95).
3) Запись посла Дм. Александрова 1517 г. и грамота посла Голохвостова 1519 г. (Сб. т.95)

– 9 –

Наконец, в Азове жили казаки азовские, бывшие под покровительством турок, которых последние называли нашими казаками. Это были особые военные люди, оставленные турками для защиты города в 1503 г. Еще в ХV в. старые азовские казаки, иногда в соединении с ордынскими, своими наездами наводили страх на Поле не только на русские и турецкие торговые и посольские караваны, но и на соседние народы. Посол Иоанна ІІІ князь Звенец в 1496 г. указывал крымскому хану на обиды от казаков и требовал принять меры к укрощению их, но ни турки, ни татары не в состоянии были обуздать своеволие этих вольных сынов степи, так как они, составляя из себя особое военное сословие или общину, во главе которой стоял избранный ими голова, так называемый субаш или шубаш 4), в сущности ни от кого не зависели и при удобном случае нападали как на своих покровителей, так и на татар, и русских 5). От казака страх на Поле, писал Иоанн ІІІ крымскому хану Менгли-Гирею 1505 г., провожая жену его через Путивль в Крым. И действительно, азовские казаки, вытесненные с 1471 г. с берегов Азовского моря турками и не находя защиты и поддержки ни у одного из соседних народов, вымещали свою злобу на всех, кого только ни встречали в Поле и по украинам Московского государства.

Итак, в Донских степях, или Поле, в начале ХVІ столетия постоянных жителей совсем не было. Еще современник Иоанна ІІІ посол Марк Руф, он же Марко Толмач, при проезде своем рекою Доном в Азов и Царьград и потом обратно сухим путем до Рязани, писал, что на Дону, кроме земли да неба, они ничего не видели. О том же писал посол Василия ІІІ Коробов из Азова в 1515 г., добавляя, что лишь

------

4) По-турецки су - вода и баш – голова- Грамота посла Голохвостова 5 ноября 1519 г. (Сб. т. 95).

5) Переговоры Московских бояр с турецким послом Камалом 27 февраля 1515 г. Донесение Заньки Зудова из Азова великому князю 14 декабря 1515 года. (Там же).

– 9 –

на Северном Донце они издали видели отряд неизвестных людей человек 100, переправлявшихся с ногайской стороны (левой) на крымскую (правую) 6).

Открытая со всех сторон степь исстари служила широкой ареной для ратных подвигов, для показания удали и молодечества многим народам юго-восточной Европы и передней Азии. Тут в течении двадцати веков боролись народы за свою свободу и независимость, взаимно уничтожая друг друга и преследуя слабейших, оставив для нас множество памятников, в виде разбросанных по степи курганов, следов древних городищ и могильников 7).

Поле, эта арена борьбы древних народов, поле ратное, поле кровавых битв, с конца ХV века делается местом новой борьбы христианского казачества с народами басурманскими: турками, крымцами, казанцами, астраханцами и ногайцами. С двадцатых годов ХVІ столетия казацкие товарищества сновали уже по всем направлениям, от Волги до Днепра, высматривая неприятеля и следя за его движениями. В этих разъездах принимали, главным образом, участие казаки северские, рязанские и мещерские, служившие Москве и оберегавшие ее окраины. На Поле добиваться ходили также азовские и крымские люди и астраханские царевичи. По дорогам и на перевозах их сторожили легкие казацкие отряды, и жадным степным хищникам не всегда приходилось благополучно возвращаться во-свояси. Посол Василия ІІІ Коробов, возвращаясь из Азова в Москву и боясь нападения со стороны хищников, старался разузнать: „как бы дал Бог до Москвы по здорову и бесстрашно дойти”. На наезды казаков в Поле не раз жаловались в Москву не только ногайцы и крымцы, но и даже и турки. В этих случаях великие князья отвечали, что „на Поле ходят казаки многие: казанцы, азовцы, крымцы и

------

6) Сборник Императорского исторического Общества, Т. 95

7) Обращаю внимание читателя на другой мой труд – „Очерки по истории торговли на Дону”. Автор.

– 10 –

иные баловни казаки, а и наших украин казаки, с ними смешавшись, ходят. И те люди как вам, так и нам тати и разбойники, а на лихо их никто не учит; сделав какое лихо, разползаются по своим землям” 8). Хотя в подобных ответах нельзя не видеть язык политики, но можно с достоверностью сказать, что удалая вольница, сновавшая по простору Донских степей в начале ХVІ века, очень мало была известна Москве, а следовательно, от нее и не зависела, а еще менее зависела от враждебных ей турок и татар. Это были первые вольные казацкие дружины, удалые добры молодцы, как о них говорят старинные донские песни, выезжавшие в Поле высмотреть поганого татарина или поймать злого турку неверного.

Не терпела свободолюбивая и гордая казачья душа обид, приносимых басурманами, а главное, не могла им простить захвата их исконных азовских земель, где предки их жили в течении многих тысячелетий. Тогдашнее Московское государство было еще довольно слабо и само подвергалось частым набегам крымцев и ногайцев. Первые вестники в Москву о движениях татар были казаки, жившие по украинным городкам. Они же принимали на свою грудь и первые удары неприятеля. История очень мало говорит об этих самоотверженных подвигах древнего украинного казачества и почти совсем умалчивает о богатырских схватках, об удали и молодечестве тех мало известных христианских витязей, впервые огласивших широкие степи своими воинственными кликами. Донские предания полузабыты, а письменные памятники, хранившиеся в древней столице казачества — уничтожены пожарами в 1687 и 1744 г.

Кто же поведает нам о геройской кончина и о числе павших со славою в кровавых битвах с неверными этих вечных борцов за свободу и независимость родного края, и кто укажет нам на их беззаветные могилы, заросшие степным ковылем-травой? Лишь диды-рылешники в своих старинных песнях

------

8) Дела ногайския, книга № 2, 1538 г.

– 11 –

вспоминают иногда былую вольность казачества, его ратные подвиги, отважные походы и битвы с неверными средь волн бурного моря, да старый казак воин, смотря на одиноко стоящие в степи курганы, рассказывает иногда своим внукам темные предания седой старины о подвигах славных предков, омывших своею кровью крутые берега Тихого Дона.

Глава ІІ.
Колыбель казачества.

Колыбель казачества — это восточные берега Азовского и Черного морей от низовьев Дона вплоть до подножия Кавказских гор. (9). Страна эта у всех древних народов называлась землею áзов, Asia terra. Это родина и первобытное местопребывание богов и героев всех арийских народов. Слово аз или ас (аза, ази, азен) священное для всех арийцев; оно означает бога, господина, царя или народного героя. Отсюда в незапамятные времена вышли на север и запад Европы, на Иранское плоскогорие, равнины средней Азии и Индию народные предводители арийцев с своими родами или дружинами, одни — как завоеватели, другие — как колонизаторы, искавшие в чужих краях свободы и простора.

Конные азы или князья (по древне-славянски князь — коназ) у древних славяно-руссов, литовцев, арских народов Волги и Камы, мордвы и многих других с древнейших времен стали во главе правления, образовав из себя особую благородную касту воинов. Перкун-аз у литовцев и азы у древних скандинавов почитались, как божества. Да и что такое у древних германцев конунг и у немцев кëниг (könig), у норманов кинг, а у литовцев куниг-аз, как не переделанное из слова конник, вышедший из земли азов и ставший во главе правления.

------

9) Вопрос о происхождении казачества разработан в другом моем труде: Предки Донских казаков. Розыскания о началах казачества. Автор.

– 12 –

По крайней мере, немцы не могут объяснить происхождение этого слова. Некоторые современные немецкие лингвисты откровенно сознаются, что без знания древне-славянского языка они не могут объяснить происхождение многих древне-германских слов.

Народы, населявшие северные склоны Кавказских гор до берегов Азовского моря и Дона, в течение многих веков у историков разных народов носили довольно различные названия. Одни из этих народных имен суть собственные, другие нарицательные, данные их соседями или самими историками, или происшедшие от названия и характера местности, образа жизни и проч.

По Геродоту (V в. до Р.Х.), между Доном и Кавказом жили Сарматы; Герры по Кубани, в стране древнего священного Герроса, а по берегам Азовского моря — Синды или Синдики (индики, индусы), имевшие высокую культуру и занимавшиеся земледелием; по Страбону и Птолемею (І и ІІ века по Р.Х.) — Керкеты или Чергеты (чер-готы); Чиги, или по греческому выговору — Сиги, Зиги и Циги, отважные мореходцы и пираты, имевшие прибой на Таманском полуострове; Аспурги, соседи Синдов; Сарматы-Азиги, так называемые Базилии (царственные), Азийцы, или Азаи; Таны или Даны, Танаиты; по Прокопию (VІ в. по Р.Х.) и другим историкам — Геты или Готы, Джигеты (чиги-геты), Готы Тетракситы, Массагеты (ма-сак-геты), или Алане; по Константину Багрянородному (Х в. по Р.Х.) — Черные Болгары, или Кара-Черкесы, Казахи или Касахи, у самых Кавказских гор; по Нестору — Ясы и Косоги (асы и касаки).

С І в. по Р.Х. по северным берегам Азовского и Черного морей от Дона до Днепра делается известным довольно могущественный народ Роксолане (Рос-Алане), по Иорнанду (VІ в.) — Рокасы (Рос-Асы), которых Тацит причисляет к Сарматам, а Страбон — к Скифам 10).

------

10) По Геродоту, Сарматы были родствены Скифам и говорили с ними одним языком, но с давнего времени искаженным. По Овидию, язык сарматский, гетский и скифский были сходны. Научился говорить и по-гетски и по-сарматски и мог слушать рассказ старика варвара, т.е. скифа, пишет Овидий (ex Ponto, ІІІ, 2. 39-40). Помпоний Мелла говорит, что Сарматы народ весьма близкий к Парфянам и по наружности, и по вооружению, но суровей их по нравам (ІІІ, 34). Тацит в своем трактате о Германии делает замечание, что Сарматы и Парфяне носили широкие одежды.

– 13 –

Нет сомнения, что роксолане раныше обитали между Доном и Кавказом; не даром же Иорнанд называет их Асами или Рокасами. Диодор Сицилийский, описывая Саков (скифов) северного Кавказа, много говорит о прекрасной и хитроумной царице их Зарине, покорившей много соседних народов. Николай Дамасский (І в. по Р.Х.) называет столицу Зарины Росканакою (от Рос-канак, замок, крепость, дворец), где царице этой была воздвигнута гигантская пирамида с статуей на верху.

Народы северного Кавказа у Семитов и Персов, на которых они делали неоднократные нападения, назывались общим именем Саков, с подразделением на Масаков (морских саков) или Массагетов, являвшихся со стороны Каспийского моря и Азийских Саков, или Азсаков, живших у восточных берегов Понта и нападавших чрез Армению на Сирию, Лидию, Мидию и Персию (Страбон). (На древне-халдейских языках ма означало море и выражало понятие: бурный, неспокойный. Халд. язык. Штейнберг). Эти-то Ассаки и стали известны у греческих историков Х века под названием Касаков, или Казахов, а у арабских и других — Казаков 11). Арабские историки ІХ века жителей восточных и северных берегов Азовского и Черного моря называли Руссами, выставляя их народом в высшей степени предприимчивым и сильным.

------

11) Нужно заметить, что в названиях древних народов многие историки, в особенности греческие, за отсутствием в своем языке некоторых шипящих звуков, как например, х, ч, ш и щ, заменяли последние другими, сходными, а иногда, за невозможностью подыскать подходящий звук, и гортанными, например, сергеты – керкеты – черкеты, от сэр, или чер – голова, по персидски и геты – готы. Звук к в греческом языке произносился глуше, как х. Иногда, для благозвучия, если слово начиналось гласным звуком, впереди приставляли какой-нибудь из гортанных, как это довольно часто встречается у нас в малорусском языке в словах: Анна - Ганна, арбуз – гарбуз, арба – гарба и др., отчего собственные имена древних народов у новейших переводчиков приводятся в довольно испорченном виде, в особенности с рукописей неподлинных, а раньше уже переведенных на другие языки и потерпевших в свою очередь некоторые изменения сообразно законам произношения того языка. Так получились названия народов: Казары или Хазары – от Азы и Ары; Хозиры – от Ос и Иры, т.е. Осетины, которые себя называют Ирон (Моисей Хоренский, армянский историк, ІІ в. по Р.Х.); казаки – от Аз и Саки; Черкасы – от Чер и Асы; Роксалане – от Рос и Алане; Рокасы – от Рос и Асы; Герулы – Ерулы, Гунны - Унны и др. Также Ганнибал – Аннибал, Гишпания – Испания и проч. Даже в современных кавказских именах всегда замечается приставка или вставка гортанных, например: Казбек – от Аз и бек, Казбулат – от Аз и булат (известный кавказский абрек); Абхазия – Аб – азия и пр. Да и самое название Кавказ – Кау-к-аз от древне иранского кау или куу - гора и аз, т.е. гора Азов, как и город Азов на турецком и арабском языках назывался: Ассак, Адзак, Казак, Казова, Казава и Азак.

– 14 –

По этим историкам, торговые суда Руссов ходили по Черному и Каспийскому морям, по Дону и Нижней Волге, а сухопутные караваны — по передней Азии до Багдада, столицы арабских калифов. В то же время Руссы славились как лихие конники и завоевательные полчища их не раз громили пределы Персии и Римской Империи 12).

Все перечисленные выше народы, или точнее — отродия одного и того же народа, под какими бы названиями у историков разных стран они ни появлялись, по образу жизни, нравам и обычаям, а также и языку следует отнести к крайней юго-восточной ветви славянства, 13) а именно — сарматской группе, близко стоящей по культуре к древним иранцам, Фригийцам и Парфянам. Взгляд этот подтверждается раскопками древних могил по р. Кубани, на Таманском полуострове и в Крыму, а также присутствием в языке этих народов древне-персидских слов: сэр, или чер — голова, бат или ват — господин, владыко, ман (от ману) человек и др. Отсюда древне-казацкие названия: ватман, или атман (атаман); гетман (человек готов), стан и др. 14)

------

12) Известие арабских летописцев, Гаркови, Иорнанд, итальянский историк VІ века.

13) Разыскания о начале Руси Иловайского. Вторая дополнительная полемика. Его же.

13) Сравнить древне-персидские собственные имена: Ари-ман, Ар-ман, А-ман и современное магометанское Ас-ман или Ос-ман, от ману – первого человека, по преданию персов и индусов, а также и Ирани-стан, Белуджи-стан, Авгани-стан, Даге-стан и др.

– 15 –

Из этих народов Алане и Руссы славились, как отличные конники, сражавшиеся копьем и саблей, а Чиги и Готы, как отважные мореходцы. К этим же народам следует отнести и древних Варягов, ставших известными в русской истории со второй половины ІХ века, как жители берегов Балтийского моря.

Географ Птолемей (ІІ в. по Р.Х.), перечисляя города земли азов, между последними упоминает Черкасу (сэр-аса), расположенный по среднему течению Вардана (Вар-дана), нынешней Кубани (Vardanes). Вар есть чисто славянское слово, означающее: кипящий, пенящийся, бурливый, что вполне определяет характер течения реки Кубани, как и Дон по спокойному течению назван Тихий Дон. Дан, или Дон, переделенное греками, арабами и итальянцами в тан, тана, тэн или тун, означает просто реку, собственно нижнее ее течение, донье, как и в осетинском языке названия рек: Ар-дон, Фиаг-дон, Гизель-дон и проч. Отсюда древние названия рек: Дана-пр — Днепр, Дана-стр — Днестр, Дун — Дунай и проч. Сокращения пр (порог) и стр (струйный, быстрый) — чисто южно-славянские, встречающиеся, большей частью, в сербском и польском языках.

Известно, что Днепр, в гунский период (по Иорнанду) назывался также Вар, от кипящих порогов, а в Х в. — Варух или Варуч (Константин Багрянородный); один же из порогов носил название Варуфорос, т.е. кипящий порог 15).

Греческий историк Приск (V в. по Р.Х.), говоря об Аварах, приводит темное сказание о происхождении этого народа

------

15) Вторая дополнительная полемика Иловайского.
Константин Багрянородный приводит названия днепровских порогов по-русски и по-славянски. Варуфорос есть название одного из порогов по русски. Звук ф иногда славяне произносили как п, как и теперь малороссы греческие имена произносят: Никифор – Ничипор, Афанасий – Апанас и др.

– 16 –

от племен Вар и Хуни (Гуннов). Другой историк Феофилакт Симокатта (629 г. по Р.Х.) говорит об Аварах, живших на Дунае, обстоятельнее; между отродиями этого народа он называет Вархунитов. По словам этого историка, имя этих Аваров было не подлинное, а принятое от других народов, смешавших их с подлинными Аварами, жившими где-то восточнее. О подлинных Аварах греческие историки говорят очень мало и довольно смутно, вероятно, потому что народ этот совсем не сталкивался с греками. Известия эти ограничиваются лишь тем, что подлинные Авары в мужестве и других душевных качествах не уступали всем скифским народом, вели долгую борьбу с турками, нападавшими из прикаспийских стран, и потом в конце VІ века по Р.Х. куда-то ушли. Кроме того, Феофилакт говорит, что около того же времени с жившими на Дунае Аварами соединилось другое отродье племени Вар и Хуни, пришедшее из-за Дона и Азовского моря, в числе 10 тысяч человек, и что движение это было вызвано нежеланием его подчиниться турецкому владычеству.

По мнению нашего историка Иловайского,16) название народа Авары и Вары означает одно и то же, и что подлинные Авары Феофилакта Симокатты и часть Аваров, пришедших в начале VІ в. на Дунай, именно, отродие Вар, был один и тот же народ, другая же часть этого народа Хуни есть не что иное, как Гунны, пришедшие с реки Тиль (Атель, или Итиль), т.е. нижней Волги. Следовательно, часть Аваров, живших на р. Вардане, т.е. Кубани, соединившись с Гуннами, двинулась в VІ в. на Дунай и стала известно у греческих историков под именем Вархунитов, другая же часть после долгой борьбы с туранскими племенами, занявшими часть земель между Каспийским и Азовским морями, куда-то исчезла: по одним известиям, в пределы Индии, к какому-то неведомому народу турского племени, по другим... Говорить о том, что сами греческие историки

------

16) Розыскания о начале Руси, стр. 244

– 17 –

достоверно не знают, излишне, да и по ходу событий является невероятным, чтобы Авары, теснимые турскими племенами, ушли в их же владения.

Хотя нет достоверных исторических данных о том, что народ Вар по Днепру или Волге перешел на север, на берега Балтийского моря, но нет никакого сомнения, что балтийские Варяги, как и родственные им Руссы, южного происхождения, да и самое название этого народа показывает, что он издавна сталкивался с туранцами. 17) На севере Варяги владели от устьев Немана, Поросья, где был их главный стан Данциг (Дан-чиг), до Упланда. Кроме того, древнейшие арабские историки единогласно утверждают, что по берегам Азовского моря и по Дону искони обитало славянское племя Россы, военное сословие которого одно время называлось варягами; указание это, по всей вероятности, относится к походам князя Святослава в задонские области.

Глава ІІІ.
Движение казачества

Движение прикавказских и приазовских народов на запад и север началось, как сказано выше, очень рано; так, Россы двинулись с І в. по Р.Х., Готы — с ІІІ в., племя Вар — с VІ в., Касаки — с Х в. По Константину Багрянородному, станы Касаков в 948 году были уже при устьях Буга и на р. Снове, впадающей в р. Десну, близ г. Чернигова.

Главным естественным путем движения на север, на берега Балтийского моря, был Днепр, который Нестор называет путь из варяг в греки.

------

17) Слово Варяги происходит от вар и ага, что значит по турецки господин. Слово это, как частица, и теперь прибавляется турками в конце собственных имен для показания благородства известного лица: Абдул-ага, Гассан-ага и др. Сравнить древне новгородское название морской артели ватага, от ват или бат — старший, господин, отец (древне иранское) и ага.

Антропологические и другие данные о древних Варягах по раскопкам новгородских могил ХІ и ХІІ в. мною приведены в Розыскания о начале казачества. Автор

– 18 –

Этим же путем в начале VІ в. прошла с берегов Дуная в Скандинавию часть готского народа Герулов 18). К Х в. славянскими народами, обитавшими по бассейнам Днепра, Оки, Западной Двины, верхней Волги, на север до Финского залива и на юг до берегов Черного и Азовского морей, вплоть до подножия Кавказских гор, владели русские князья, у которых отборную дружину составляли варяги. Из этого же народа вышли и первые чиновники древних русских князей, знаменитейшие воины, или бояре (бой-ар) и почетнейшие граждане. Предводители варяжской дружины составляли и верховный совет, с которым князья делились властью и без которого не могли ни объявить войны, ни заключить мира.

Босфорскую, или Тмутараканскою областью в начале ХІ в. владел сын Владимира св., Мстислав (от Рогнеды); имея преданную и храбрую дружину, состоявшую из казахов, черкасов и казар, т.е. из народов обитавших по восточным берегам Азовского моря — от Дона до Кавказа, этот отважный князь, разгромив остатки казарского царства в Тавриде, задумал отнять великокняжеский престол у брата своего Ярослава І и с этой целью двинул свои полки на север. Близ Листвена, на берегу р. Руды, он разбил варяжские дружины Ярослава, бывшие под предводительством старого и опытного полководца Якуна, но потом, раскаявшись в своем вероломном поступке, добровольно уступил великокняжество Ярославу, как старшему брату 19).

Это движение казачества на Днепр и в Северскую область до татарского погрома было последним, так как к концу ХІ столетия половцы уже завладели всеми придонскими степями и вскоре окончательно оттеснили русских князей от берегов Черного и Азовского морей. Ни многократные победы Владимира Мономаха над этими новыми варварами, ни победы других последующих князей

------

18) Прокопий, греческий историк VІ в. в переводе Штриттера.

19) История Государства Российского. Карамзин. Т. ІІ

– 19 –



.1562. Россия, Тартария, включающая донскую область, сassac (казаки?) на Иртыше (или Обь), впадающем в Китайское озеро (?)). Информация, предоставленная на карте, основана на путешествиях Anthony Jenkenson, который в 1557 и 1561 стремился открыть торговлю к Персии посредством северной России для Английской компании в Москве. Первоначально изданная в Атласе Ortelius's, эта карта была также включена в Speculum Orbis Terrarum Gerard de Jode.

не могли уже вернуть России древнюю родину казачества и, таким образом, она осталась отрезанною от остального мира на многие сотни лет.

В Казакии образовались несколько сильных, самостоятельных общин с демократическим образом правления, продолжавших отстаивать свою независимость от нахлынувших на юг России завоевательных полчищ половцев, потом татар и впоследствии турок.

По известиям греческого историка Никифора Грегоры, сын Чингизхана, именем Телепуга, в 1221 году покорил многие народы, жившие между Доном и Кавказом, в том числе Чигов, Готов и Авазгов (Абхазов), а по сказанию другого историка Георгия Пахимера, жившего во второй половине ХІІІ столетия, татарский полководец, именем Нога, покорил под свою власть все народы, жившие по северным берегам Черного моря и образовал в этих странах особое государство. С татарами перемешались покоренные ими Алане, Готы, Чиги, Россы и другие соседние народы, мало по малу усвоили их нравы, образ жизни, язык и одежду, стали служить в татарском войске и возвели могущество этого народа на высочайшую степень славы 20).

Хотя одежда, а отчасти язык и нравы завоевателей легко переходят к покоренным народам, но это встречается только в том случае, когда первые являются народом более культурным, чем вторые; полудикие же полчища монголов и тюркских племен Средней Азии едва-ли превосходили в умственном развитии древнее приазовское казачество, тем более, что последнее было просвещено светом Христова учения чуть ли не с первых веков нашей эры 21), а потому приведенное выше известие греческих историков нужно понимать в том

------

20) Известие Византийских историков. Штриттер.

21) Готы приняли христианство в ІV в. При Юстинияне І (VІ в.) христианство процветало на всем побережье Черного и Азовского морей. Архиепископ Зихии (Чигии) во второй половине ХІІІ в. был возведен в сан митрополита. Розыскания о начале Руси. Иловайского.

– 20 –

смысле, что не все казачество, а только часть его была покорена татарами, приняла их язык, нравы и обычаи, а потом вместе с ними и магометанскую веру, другая же часть осталась верна идее христианства и в течение многих веков отстаивала свою независимость, разделившись на многие общины, или товарищества, представлявшие из себя один общий союз. Впоследствии некоторые из этих общин перебрались на Днепр и отдались под покровительство Литовского княжества, другие утвердились в Северской области, по верховьям Донца и Дона, по Оке и средней Волге, заселив, таким образом, этот пустынный и разоренный татарами край и став сильным оплотом по границам Московского государства против набегов степных хищников.

Укоренившееся мнение, что будто бы казацкие общины образовались из беглецов Литовско-Польского и Московского княжеств, является ошибочным и не находит себе подтверждение при строгом изучении древней южно-русской истории 22).

Покоренное татарами, так сказать отатарившееся, казачество, осыпанное милостями ханов, стало представлять из себя лихую непобедимую конницу в передовых завоевательных полчищ этих варваров — джигитов (от древних чигов и гетов), а также отряды телохранителей ханов и их вельмож. Русские историки ХVІІІ в. Татищев и Болтин говорят, что татарские баскаки, посылаемые на Русь ханами для сбора дани, всегда имели при себе отряды этих казаков. Но как бы ни ласкали ханы своих телохранителей, ни предоставляли им разные льготы и вольности, свободолюбивый дух казачества еще жил в них; слишком памятны были им их древние предания, связанные с многовековой борьбой с соседними народами за свободу и независимость. И вот, начиная с половины ХІV в., многие из этих полутатар и полуказаков с своими головами стали переселяться на окраины Московского княжества,

------

22) См. Розыскания о начале казачества. Автор.

– 21 –

в Северскую и Рязанскую области и Мещеру. Сюда же при великом князе Василии Темном переселился из орды с своею дружиной и татарский, вернее казацкий, князек Касим. Как велика была численность мещерских казаков — можно судить по тому, что в полках Иоанна Грозного при покорении Казани их участвовало около пяти тысяч. В то же время они несли сторожевую службу по пограничным городкам, расположенным по Оке и Волге, и делали разъезды вниз по Дону до Азова. Немногие остатки этих казаков известны теперь под именем касимовских татар, которые, как известно, ничего общего, кроме магометанской веры, с татарами-монголами не имеют. Это чисто кавказский тип, с примесью немного монгольской, немного тюркской крови.

Из других казацких общин, смешавшихся с татарами и принявшими вместе с ними мусульманство, можно указать на следующие три группы:

а) Черкассы кавказские, переименованные турками в черкесов, от чер — голова и кэс — резать, по турецкому выговору; по персидски сэр-кэс означает то же самое: голову резать, т.е. головорезы. Сами черкесы называют себя адигами, т.е. островитянами, от древнего их местопребывания на островах Таманского полуострова, в устьях Кубани. Осетины страну, занимаемую черкесами, и теперь называют Казакией.

б) Казахи закавказья, населяющие Казахский уезд. Это уже вполне татары, ничем не отличающиеся от своих сородичей, кавказских татар.

в) Казаки киргизские, или Киргис-Кайсаки. Это остатки казаков магометан, смешанных с одной из монгольских орд, известных у татарского историка Абулгаз-хана под названием хиргизов, живших у верховьев р. Енисея. Страленберг и Рибрюкис в своих изысканиях отличают хиргизов Абулгаз-хана от Киргиз-Кайсаков и производят последних от черкес; по их мнению, название киргиз есть испорченное монгольским произношением керкес, или черкес, т.е. черкас. Следовательно, Киргис-Кайсаки есть то же самое, что черкасские казаки.

– 22 –

Русские летописцы начинают о них упоминать только с первой половины ХVІ в., называя их казаками ордынскими. Характер киргизов прямой и гордый. Киргиз-Кайсак только себя называет природным казаком, не признавая этого за другими. На вопрос — кто он, киргиз с гордостью отвечает: мик киргиз-кайсак, т.е. я черкасский казак. Среди киргизов попадаются все переходные степени типов от чисто кавказского до монгольского 23).

Глава ІV.
Казаки Азовские

Из казацких общин, оставшихся на восточных берегах Азовского моря, в ХV в. приобретают громкую известность казаки Азовские. Главное местопребывание их было при устьях Дона, где в древности стояла греческая Танаида, а с ХІІ в. по Р.Х. — венецианская торговая колония Тана, на арабских картах ХІІІ и ХІV в.в. носящая название Азак, а на турецких ХVІ века — Озов, Азов, Казов, Ассак и Казак 24).

В окрестностях нынешнего Азова в хазарский период находился укрепленный лагерь казачества Бат-Ас, т.е. столица Азов, где ныне село Батайск, отмечаемый на итальянских картах под именем Cassar de Rossi (1467 т.) и Cassal de Rossi (1514 г.) 25). Итальянский путешественник ХV в. Иосафато Барбаро, проживший в Азове 16 лет, в своих записках, составленных в 1436 г., говорит, что название страны и города Азова произошло от народа Азак, и что в его время жители этой местности

------

23) О языке киргизов смотр. Розыскания о начале казачества. Автор.

24) Азовские и крымския известия. Тауберт. 1782 г.

25) Балуев. Историческое и статистическое описание станиц и городов области войска Донского. 1900 т.

Название казацкого лагеря станом Казар-Руссов приводит к убеждению, что итальянцы ХV в. Азовских казаков отождествляли с Россами. Это будет неудивительно, если мы вспомним, что и ногайский князь Юсуф в 1549 г. в жалобе Иоанну ІV на казаков говорил: на Дону стоят Русь.

– 23 –

состояли из Алан и Готов. С этим соглашается и профессор Рейт, говоря, что Алане,смешавшись с Готами, положили основание племени казаков, столицей которых в ХV в. был город Азов.

Были ли Азовские казаки покорены татарами, как и другие соседние родственные им племена, и состояли ли от них в зависимости, в достоверности неизвестно, но, судя по их последующей исторической жизни, надо полагать, что они много столетий близко сталкивались с этими новыми завоевателями и может быть даже служили в их войске; достоверно известно лишь то, что Азов, древнее местопребывание этого казачества, много раз было разоряемое татарами.

Азов входил в состав Судгейской (Крымской) митрополии и в нем с древнейших времен стоял чтимый казаками храм св. Иоанна Предтечи. По исследованиям архимандрита Арсения, Готы говорили на одном из славянских наречий. Богослужение у них совершалось на языке рушком 26). Самовластие греческих митрополитов и другого высшего духовенства, а также деспотический церковный устав внушали казакам почтение и уважение к подвижнической, монашеской жизни, сказавшееся в строгом соблюдении ими постов, данных обетов и беззаветной преданности своему товариществу, братству во Христе; этим только и объясняется та упорная многовековая борьба казачества с мусульманскими и другими народами за свою исконную веру и независимость, борьба, сохранившая казачество для современной истории с его своеобразным устройством, гордым и сильным духом и преданностью к Самодержавному Монарху, как верховному его вождю.

Покорив Византийскую империю, турки обратили внимание и на ее колонии, расположенные по берегам Азовского и Черного морей,

------

26) Св. Кирилл (Паноннская летопись) также говорит, что Готы Тетракситы говорили на рушком языке и имели на рушком же языке книги св. Писания. Это характерное произношение ш вместо с и теперь еще довольно заметно в выговоре низовых станиц Дона, нижнего Урала, верхнего Терека, жителей Азова и южного побережья Крыма.

– 24 –

но тут встретили они упорное сопротивление от казачества: ни днепровские, ни кубанские Черкасы, ни Азовские казаки ни за что не хотели признать над собой власть султана. В 1471 г. турки с большими силами взяли штурмом последний оплот казачества Азов. Казаки рассеялись: некоторые из них ушли на Дон, а потом укрылись по русским украинным городкам, большая же часть их двинулась на северо-запад, к пределам тогдашнего Литовского государства; те же из казаков, которые не успели укрыться, остались в Азове и отдались под покровительство турок, составив из себя особую общину, во главу которой стоял избранный ими голова, так называемый шубаш. Исполнители его воли назывались урядниками. Из этих шубашей известны: Караман, Ауз-Черкас и Карабай 27).

В виду жалоб на своеволие казаков, как русских князей, так и крымцев, султан Баязет в 1503 году дал повеление Менгли-Гирею и кафинскому султану Магмет-Шахсоде всех лихих азовских и других казаков, сколько их найдется в Азове, схватить и привезти в Царьград, а для охраны послов и гостей учредить в Азове особое войско из крымцев и кафинцев. 2000 крымцев, в соединении с кафинцами и черкесами, служившими туркам, по прибытии в Азов, часть казаков больших арестовали, отвезли в Крым и рассажали по тюрьмам, все же прочие разбежались. „Ныне добро учинилось в Азове”, писал крымский хан Иоанну ІІІ, „послы и гости будут провожаемы и Полем и Доном в добром здоровьи”. Судя по тому, с какими силами турки и татары приводили в исполнение повеления султана, можно заключить, что казаков в Азове было не мало, во всяком случае не менее двух тысяч. Действия же турок дают основание предположить, что казаки эти были не магометане, иначе бы турки с ними так жестоко не поступили. Куда укрылись Азовские казаки от мщения турок — неизвестно,

------

27) Донесения послов Кубенского 1500 г. и Мамонова 1502 г. Дела крымския, книга ІІ.

– 25 –

но только до 30-х годов ХVІ столетия на Дону их не было 28).

Для охраны города турки оставили в Азове до 600 военных людей, которых русские послы стали по ошибке именовать также казаками. Казаки эти в соединении с крымцеми и ногайцами впоследствии не раз нападали на рязанские украины и мордву 29).

Про Азовских казаков, рассеянных турками с устьев Дона, впервые мы узнаем в 1515 году, когда они вместе с белгородскими ходили к Литовскому королю Сигизмунду на пособ и наем и получали от него деньги и сукна, что очень беспокоило великого князя Василия ІІІ 30). Написав об этом послу Коробову, бывшему на пути в Азов, великий князь велел ему просить султана, чтобы он запретил казакам этим ходить к его недругу королю Литовскому. Коробов донес, со слов турецкого посла Камала, что казаки азовские и белгородские ходят в литовскую землю без ведома султана.

Из этой переписки можно сделать такой вывод, что Василий ІІІ имел очень смутное представление как о казаках белгородских, живших по верховьям Северного Донца, так и поселившихся в соседстве с ними азовских.

Вскоре после этого князь Аппак, брат и посол крымского хана Мегмет-Гирея (в древних рукописях — Кирея), тайный друг великого князя, сообщил ему, что казаки азовские и белгородские раскаиваются в своем поступке и просят его, Аппака, печаловаться о них у великого князя, чтобы он лиха никотораго им не учинил и чтобы им со своими женами прикочевав жити у Путивля и слугами быти, а его недруга короля (литовскаго) воевати. В другой грамоте в январе 1519

------

28) См. примечание 6.

29) Донесения Заньки Зудова из Азова 1515 г.

30 ) Донесения князя В.И.Шемячича с его человеком Олешкою в марте 1515 г. Там же.

– 26 –

года Аппак пишет, что уже год назад он послал к азовским казакам человека, которому наказывал говорить так, что он, Аппак, печалуется за них у великого князя о том, что они живут в Путивле и ходят куда хотят; что этому казаки поверили и прислали к нему мирзу Меретека, который с ними крепко говорил, и что он послал с Меретеком к казакам двух людей, чтобы те казаки пришедши негде поближе стали и, кроме того, велел им говорить так: „яз о вас у великаго князя печалую, чтобы вам дал место, где летовати да где зимовати”. И Меретек мирза в головах и все азовские казаки ныне о том бьют челом: „только нас князь великий хочет себе слугами учинить и он бы нам остороканцев дву Ян-Чуру да Ян-Асана из тюрьмы выняв да нам дал: свершено нашему холопству примета то была”. Далее Аппак пишет, что Меретек, кош которого стоит в Путивле, едет с братом своим провожать царскую казну, а после этого будет служить уже великому князю и что вместе с ними будут и белгородские казаки. Эта переписка как нельзя более характеризует положение азовских и белгородских казаков, относившихся с недоверием, как к татарам, так и к литовским королям-католикам и питавших тайную надежду на покровительство родственного им по духу православного Московского великого князя.

Вот где скоплялась до тридцатых годов ХVІ в. та грозная и мстительная сила казачества, которая вскоре явилась на берега родного ей Дона и сделалась такою страшною для всего мусульманского мира. Открывшееся перед этим (1492 г.) в литовско-русских областях гонение на православие, окончательно оттолкнуло северское и азовское казачество от Литвы и оно, усиленное днепровскими черкесами, стало медленно, но грозно, подвигаться вниз по Донцу, где в лесистых и мало доступных оврагах и балках, впадающих в эту реку, оно всегда могло укрыться от внезапного нападения татарских полчищ. Дорога эта издавна была известна северскому украинному казачеству, по которой оно не раз с дозором спускалось до Большого Дона

– 27 –

и в особо важных стратегических пунктах клало свои доездные памяти. Из урочищ, расположенных на этом пути, в книге Большого Чертежа отмечены следующие: Митякин колодезь, Вишневецкий колодезь, Дядин колодезь, Хорошие горы, Лихой колодезь, Гребенные горы, по правой стороне Донца, против устьев Белой-Калитвы, и Сокольи горы, с левой стороны до устья р. Быстрой. Между устьями Лихого колодезя (р. Лихая) и Гребенными горами, через Донец был татарский перевоз на Русь, который особенно и сторожили белгородские станичники.

Движение это сильно беспокоило турок и крымцев и они при частых тогда сношениях с Москвою всегда упрекали великих князей в тайном покровительстве казачеству и, надо полагать, не без основания, так как о действиях казаков Москва была хорошо осведомлена.

Вслед за азовскими и белгородскими казаками на Дон двинулись и другие казачьи общины. „Ныне, государь, казаков на Поле много, и Черкасов и Киян и твоих государевых, вышли, государь, на Поле из всех украин, доносил путивльский воевода, князь Троекуров Иоанну ІV в 1546 году 31). И действительно, вскоре после этого на Дону началась та страшная религиозная эпопея, потрясшая все мусульманские народы от средней и нижней Волги до Бахчисарая и даже до Царьграда. Донское казачество, утвердившись на своих древних пепелищах, где еще были видны развалины его древних городов, Саркела, Ахаза и др. 32), и видимо двигаемое тайными политическими пружинами Московского Самодержца, объявило вечную борьбу не на жизнь, а на смерть всему мусульманскому миру. Первые почувствовали это ногайцы. С тревогой в 1549 году князь Юсуф шлет к царю Иоанну гонца с грамотой, жалуясь на казаков, стоящих на Дону, называя их севрюками: „ваши казаки севрюки, которые на Дону стоят, пришли на них... и

------

31) Дела крымския.

32) Очерки по истории торговли на Дону. Авт.

– 28 –

куны их взяли”... (ногайских гостей). Во второй грамоте, вскоре после первой, пишет: „которые на Дону стоят русь наших гостей... забирают”... далее: „холопи твои, нехто Сарыазман словет, на Дону в трех и в четырех местах городы поделали”... На этой же грамоте Юсуф прибавил: „твои люди, Сарыазманом зовут, наших послов и гостей разбивают и грабят” 33). Как мог ответить на это мудрый, тонкий в политике царь Иоанн, озабоченный приготовлениями ко взятию Казани и склонявший в союз с собой очень сильного в то время ногайского князя. „Те холопи наши Сарыазман и в нашей земле много лихо сделали и убежали на Поле. Мы послали их добывать, а вы б от себя велели их добывати-ж.”... отписывался Иоанн. Неужели же не поняли наши историки этой хитрой отписи, языка политики, Московского государя и почти все единогласно, без проверки данных, голословно, произвели казачество от беглых из разных мест Московского и Литовского государств? Это непростительная историческая ошибка. Были ли когда примеры, чтобы беглые преступники могли составить из себя сильную, славолюбивою, религиозно-идейную общину, целый народ, как казачество, отстоявшее для России весь юг, покорившее Сибирь, проникшее на Амур за 200 лет до его присоединения, открывшее Берингов пролив за 100 лет до Беринга (казак Дежнев) и твердо ставшее на отнятых у татар и турок землях по Дону, Тереку, Уралу, Иртышу, Амуру, даже и в Камчатке, сохраняя свои особенные, мало понятные историками, нравы, обычаи, образ жизни, религиозные воззрения и своеобразное устройство? Сделали ли что подобное прославленные западом алжирские пираты и итальянские бандиты, существовавшие, как известно, более тысячи лет? Нет, не разбойничьей шайкой являлось казачество в половине ХVІ столетия на берега родного ему Дона, а страшным мстителем за свою разоренную родину, поруганную православную веру, честь, свободу. Оно, объятое какою то фанатическою страстью,

------

33) Дела ногайския.

– 29 –

как древние крестоносцы, соединенными силами, черкасы, азовцы, севрюки, белгородцы и другие, в 1550 году напирает на Азов, разоряет Крым, в 1552 году идет биться под стены Казани, в 1554 году под предводительством своих атаманов Павлова и Ляпуна громит Астрахань и намечает границы Российской державы по берегам Азовского и Каспийского морей, по предгорьям Кавказа, по р.р. Иртышу и Оби и далее в глубь сибирских пустынь.

Сильно был смущен и повелитель правоверных, султан Сулейман, сидя в Стамбуле, этими успехами казаков и в грамоте своей к ногайскому мирзе Измаилу в 1551 году не без тревоги писал так: „В наших магометанских книгах пишется так, что пришли времена Русскаго царя Ивана: рука его над правоверными высока. Уж и мне от него обида великая: Поле все и реки у меня поотымал, да и Дон у меня отнял, даже и Азов город доспел, до пустоты поотымал всю волю в Азове. Казаки его с Азова оброк берут и не дают ему пить воды из Дона. Крымскому же хану казаки Ивановы делают обиду великую и какую срамоту нанесли! — пришли Перекоп воевали. Да его же казаки еще какую грубость сделали — Астрахань взяли, и у вас оба берега Волги отняли и ваши улусы воюют. И то вам не срамота ли? как за себя стать не умеете? Казань ныне тоже воюют. Ведь это все наша вера магометанская: станем же от Ивана обороняться за один... Ты б, Ислам мурза, большую мне дружбу свою показал: помог бы Казани людьми своими и пособил бы моему городу Азову от царя Ивана казаков”... 34).

Запорожцы, пришедшие на Дон в 1549 году, были под предводительством князя Дмитрия Вишневецкого; из вождей других казацких общин этого времени известны: Агустий-Черкас, Павлов, Ляпун, Андрей Шандра и др.; последние три участвовали во взятии Астрахани 1554 года 35).

------

34) Дела ногайския. 1551 г.

35) Историческое описание земли войска Донского. Гребенцы. Бенковского.

– 30 –

Большая часть запорожцев в 1590-93 г.г. возвратилась обратно на Днепр,а потом в числе 10 тысяч человек пристали к Самозванцу. Оставшиеся на Дону, расположились станами, известными под названием Черкаские юрты по правой стороне Дона от местности, где был впоследствии город Черкасск, до гор Черкасских, ныне Аксайских, и далее на запад до Азовского моря.

Одновременно с перечисленными выше казацкими общинами, вниз по Дону двинулись и казаки рязанские, не захотевшие служить, по присоединении Рязанского княжества к Москве, по стрелецкому уряду и занявшие земли по Хопру, Бузулуку и Медведице. С этим движением совпадает и переход на Дон с Волги новгородцев; о них будет сказано ниже. Но самым грозным и страшным для татар и турок элементом в Донском казачестве был народ Сарыазман, о котором с такою тревогою писал князь Юсуф в 1549 году: „люди твои, Сарыазманом зовут, в трех или четырех местах городы поделали”...

Многие историки, в том числе и Карамзин, полагают, что Сарыазман есть собственное имя вождя казаков, перешедших в половине ХVІ в. на Дон, но это не верно: ни в одном из исторических актов, относящихся к этому времени, не говорится о Сарыазмане, как об отдельном лице, а как о целой народности, очевидно, хорошо известной как татарам, так и русским. Название народа Сары-аз-ман, т.е. царственными азовскими людьми, может относиться только до старых азовских казаков, как дольше других удержавшихся в древней своей родине, нижнем течении Дона и восточных берегах Азовского моря, в стране древних Царственных Скифов и Сарматов Базилиев (царственных) 36).

------

36) Слово сары или сар, есть древне-персидское, означающее царя, владыку, господина; отсюда Сары-аз-ман – царственные азовские люди, то же, что Царские Скифы. Слово сар в этом смысле встречается в следующих собственных и нарицательных именах: Сар-кел – царственный город, Сарматы (от сар и мада – женщина) от господства у этого народа женщин, Балта-сар, Сар-данапал, сердарь, цесарь, или цезарь, кесарь, чезарь и наше славяно-русское царь. Хотя многие склонны думать, что сары есть слово татарское, означающее желтый, а отсюда выводят – рыжий, но в татарском языке для выражения понятия рыжий имеется отдельное слово, а именно жирян.

– 31 –

Итак, Азовские казаки, вновь утвердившись на Дону, построили там несколько укрепленных городков, что очень обеспокоило турок и татар, привыкших уже считать Поле страной свободной, более принадлежащей им, чем кому-либо другому. Первым, бесспорно, городком на Дону следует считать Раздоры, при впадении Донца в Дон, на острове близ нынешней Раздорской станицы, где и теперь есть следы этого укрепления 37). Городок этот впервые упоминается в 1571 г. под именем Раздоров Донецких; как он был назван при самом основании — история умалчивает, но, надо полагать, не Раздорами, так как название это дано ему уже новгородцами в 60 годах ХVІ столетия, т.е. по переходе их с Волги на Дон. Раздоры, в смысле несогласия, излюбленное выражение вечевников-новгородцев, очень часто встречающееся в переписке Новгорода с Москвою в ХV и в ХVІ в.в. и вовсе отсутствующее в других исторических актах. Название городка Раздорами указывает на происходившие там несогласия, вражду двух партий, старого азовского и нового новгородского или другого казачества. Об этом говорит и древнее, сохранившееся на Дону предание, гласящее: Дон начался при устьях Донца... там он и окончится, добавляют некоторые рассказчики с сокрушенным сердцем. Далее: казак Ермак заселил Дон,... от шел вверх по Дону... кто ему покорялся, он того миловал, а кто супротивничал, того казнил... Предание это, упорно повторяемое и теперь донскими старожилами, в особенности станиц, выше лежащих по Дону от Раздорской,

------

37) В настоящее время Донец впадает в Дон близ Кочетовской станицы, т.е. прорезал себе путь прямо на юг лугом, в древности же, по выходе из гор, он, будучи многоводен, направлялся вправо, шел по-над горами и впадал в Дон против нынешнего хутора Каныгина, Раздорской станицы. Старое русло это, носящее название Сухой Донец, и теперь очень хорошо заметно и даже имеет течение до половины лета.

– 32 –

довольно ясно указывает на тогдашнее положение дел на Дону. Кого мог преследовать Ермак с своею партией, идя вверх по Дону? Очевидно, другого атамана с его единомышленниками. Бенковский в своем историческом исследовании о Гребенцах говорит, что одновременно с уходом Ермака на Волгу, другой донской атаман по имени Андрей с тремя стами своих приверженцев ушел на Терек 38). Что заставило Андрея уйти с привольного Дона, пройти глухие, безводные Кавказские степи и поселиться в далеком, неведомом краю, населенном дикими враждебными племенами? Очевидно, вражда, раздоры, с другой партией, быть может и партией Ермака. Путь Андрея лежал через Манычь, Куму и Терек; на след такого направления указывают существующие до сих пор в ногайских степях, так называемые Андреевы холмы, вернее курганы, по ногайски Андрей – Тюбе. Почему курганы эти названы именем атамана Андрея? Разве мало он на своем пути до Кавказских гор встречал всяких холмов и курганов? Расположение курганов показывает, что там была битва, а путь, на котором они находятся, идет от нынешней Ногавской станицы на Куму.

Следовательно, Андрей, преследуемый другим каким-то атаманом, от Дона, который близ Ногавской станицы делает крутой поворот с северо-востока на запад, повернув на юг и, проиграв в степи последнее сражение, ушел за Терек. Много данных говорит за то, что преследователь Андрея был не кто иной, как атаман Ермак, который после этого, усиленный, как победитель, новыми партиями, а отчасти и волжскими казаками и наслышанный от них о раздолье тамошней жизни, ушел с Дона за Волгу, быть может даже против своего желания, а лишь по настоянию своих сподвижников. О несогласиях Ермака на Дону с другими атаманами говорит и Попов в своей истории о войске Донском, изданной в 1814-1818 г.г., добавляя, что Ермак по поручению войска охранял границу от Дона до Астрахани, ходил на Каспийское море и там разбил персидские посольские суда, шедшие к русскому царю, за что последний сильно на него разгневался. Сказание это, записанное Поповым, как видно по народному преданию, имеет за собой много вероятности, так как Иоанн Грозный, по покорении Казани, очень дорожил сношениями с Персией и Бухарой.


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: ЕВГРАФ ПЕТРОВИЧ САВЕЛЬЕВ.
СообщениеДобавлено: 21 май 2014, 16:33 
Не в сети

Зарегистрирован: 17 дек 2013, 20:44
Сообщений: 50
Первые донские поселенцы за Тереком стали именовать себя гребенскими казаками. Многие наши историки и этнографы говорят, что название гребенские произошло будто бы от гребней, т.е. предгорий Кавказских гор. Но разве мало на Руси разных холмов, гор и предгорий, чтобы случайные пришельцы, поселившиеся среди них, стали именовать себя от этого ничтожного обстоятельства? На языке кавказских горцев, Кумык, Лезгин и Чеченцев, в соседстве которых казаки поселились, нет слова гребни, сами же казаки, первое поселение которых некоторые историки относят к ущелью р. Акташе (в Чечне), другие — к среднему Тереку, правому берегу его, ниже устьев р. Аксая, не могли назвать себя гребенскими от гребней, предгорий Кавказа. Слово гребень есть чисто казацкое, означающее высшую линию водораздела двух речек или балок. В каждой станице Дона есть много таких водоразделов и все они называются гребнями. Но в древности на Дону были места, которые назывались гребнями, как именем собственным: это казачий городок Гребни, упоминаемый в летописи архимандрита Донского монастыря Антония (см. гл. І), и Гребенские горы, идущие по правой стороне Донца от устья р. Лихой до впадения его в Дон. Раздорские горы жители станиц, выше лежащих по Дону, Золотовской, Бабской и др., и теперь называют Раздорскими Гребнями. В этих местах и был, надо полагать, древний казачий городок Гребни, жители которого в 1380 г. поднесли икону Богоматери Донской или Гребневской, великому князю Дмитрию Донскому. Другой городок, именуемый в той же летописи Сиротин, был, по всей вероятности, где-то близ Казанского перевоза через р. Дон, т.е. на пути в Рязанское княжество, а впоследствии перенесен уже с тем же названием на место нынешней Сиротинской станицы.

Рязанский митрополит Стефан в сказании о Гребневской иконе Божией Матери под 1712 год говорит, что икону эту поднесли Дмитрию Донскому казаки „городка Гребни, иже на усть реки Чира глаголема”. Тут географическая неточность: при устьях Чира нет остатков каких либо древних городищ, между тем как при устьях Донца их два, при выходе этой реки из реки из гор, где ныне хутор Крымский Кочетовской станицы, и на месте старой Раздорской станицы, на острове между Доном и его правым рукавом Донцом, при древнем устье Северного Донца. Кроме того, р. Донец в древности называлась также Чиром, по Геродоту — Сир-гиз, Гир-гиз или Чир-кис. Гребенские казаки Терека, по исследованию Бенковского, выступили на историческое поприще лишь в начале ХVІІ века и то как небольшая фракция Донских казаков, порвавших всякую связь с прежними боевыми товарищами. Казаки эти именовали себя Гребенскими. В старинной казачьей песне, записанной Евлампием Котельниковым в конце ХVІІІ века и всеми признанной исторически верной, говорится о совместном пребывании на Саратовских степях с атаманом Ермаком казаков Донских, Гребенских и Яицких39). Следовательно, не все Гребенские казаки ушли на Терек с атаманом Андреем, а часть их остались на Дону, соединившись с отрядом Ермака.

Как известно, в первый период татарского владычества в южно-русских степях существовала особая христианская епархия, учрежденная митрополитом Кириллом ІІ в 1261 году, с местопребыванием епископа в Сарае, столице Золотой Орды. В состав этой епархии, просуществовавшей до ХV века, входили все земли от нижней Волги до Днепра. При святителе Алексие вся левая сторона верхнего и среднего течения Дона отошла в состав Рязанской епархии, правая же осталась в ведении епископа Сарского и Подонского 40). Первоначально татары, будучи еще язычниками, отличались большой веротерпимостью, с обращением же в мусульманство, во второй половине ХІV века, христианство ими стало преследоваться, в особенности со вступлением на престол хана Мамая. Этим и объясняется то сочувствие Донских казаков из городков Гребни и Сиротина к единоверному им великому князю Дмитрию Иоанновичу, которое они выказали поднесением ему иконы Гребневской Божией Матери перед битвой с Мамаем в 1380 году. В последующее время казаки эти под давлением татар отодвинулись далее к северу, в пределы Северского княжества, и стали известны у русских летописцев ХVІ века под именем белгородских, путивльских, севрюков и др.

Что городки Гребни и Сиротин были не на донском пути, а где-то в стороне от него, можно указать на следующие два обстоятельства: а) ни в древних летописных сказаниях, ни в последующих исторических изысканиях о пограничных поселениях Московского и Рязанского княжеств не говорится о существовании означенных городков где-либо в верховьях Дона. (Истор. Рязанского княж. Иловайского); б) в записках диакона Игнатия, спутника митрополита Пимена, ехавшего рекою Доном от самого верховья его до Азова и далее в Царь-Град в 1389 году, т.е. через 9 лет после Куликовской битве, говорится, что на Дону „была пустыня зело, не бяше там ни града, ни села, только зверей велие множество”.

Игнатий подробно описывает движение каравана на судах сначала р. Окой, потом переход его из бассейна этой реки волоком на Дон,

------

40) Покровский. Рус. Эпарх. Архив в ХVІ-ХІХ в.в. 1897 г.

– 36 –

путешествие вниз по Дону мимо устьев реки Медведицы, развалин древнего хазарского Саркела, где был перевоз через Дон, встречу ниже переволоки с татарами, мирно пасущими свои стада и проч., но ни слова не упоминает о существовании каких-либо казачьих городков, носящих названия Гребней и Сиротина. Следовательно, городки эти были в стороне от Дона и нигде более, как на Донце, один Гребни, при выходе Донца из гор, где есть древнее городище, а другой — где-то выше. Казаки этих городков, как и другие, поселившиеся в половине ХVІ века на Дону, называли себя Донскими, и странного в этом ничего нет, так как древнейшие поселения казаков в ранний и последующий хазарские периоды, а также при начале владычества татар, располагались по течению Дона от переволоки до его устья и по берегам Азовского моря.

Глава V.
Новгородские повольники и волжские казаки

До ХVІ века Сибирь русским была очень мало известна. Хотя много ходило сказаний о народах, обитавших по ту сторону Уральских гор, об их образе жизни, нравах, обычаях и верованиях, а также о богатстве природы той страны, но сказания эти были довольно смутны и мало достоверны. Первыми проникли в эти отдаленные земли древние новгородские повольники, потомки балтийских Варягов. Этой предприимчивой и отважной вольнице не сиделось дома. Теснимые с запада германцами, которые, начиная с Х века, стали мало по малу забирать в свои руки славянские земли, лежащие по южным берегам Балтийского моря; с юга — русскими великими князьями, желавшими утвердить свою власть на берегах Финского и Рижского заливов; недовольные у себя на родине жестоким правлением Ярослава І, новгородские повольники с ХІ века начинают пробираться по Волге, Каме, Вятке и Северной Двине в страны, дотоле мало известные, населенные полудикими финскими племенами,

– 37 –

основывая по берегам рек новые города и заводя торговые сношения с местными жителями. Под предводительством своих старшин, или ватманов, эти отважные купцы-воины в ХІІІ и ХІV в.в. появляются в земле зырян, живущих по р.р. Вычегде и Выми, в Югории (по р. Печере) и Пермии, а в 1365 году пробираются даже за Уральский хребет до р. Оби, в землю вогуличей и остяков.

Из этих стран они вывозили дорогие меха и сбывали их на рынках Ладоги, Новгорода и Пскова. В конце ХІІ в. новгородские выходцы среди пустынь и лесов в земле вотяков и черемисов основали город Хлынов, известный впоследствие под именем Вятки. Вятская община управлялась, как и древний Новгород, вечем, во главе которого стояли избранные народом атаманы 41). Община эта была сильнейшею на всем северо-востоке России, жители ее пахали землю и сеяли хлеб, торговали с другими новгородскими и великокняжевскими областями, с казанскими татарами, камскими и волжскими болгарами и пермяками. Не довольствуясь этими занятиями, они не редко на своих ушкуях (узких лодках) предпринимали дальние путешествие на Волгу, Каму и Северную Двину, грабили и разоряли местных жителей и в конце ХV века сделались, как и Азовские казаки на юге России, страшными не только для татар, но и для русских. По свержении татарского ига, Иоанн ІІІ обратил внимание на этот беспокойный народ, и в 1489 году Вятка была взята и присоединена к Москве. Разгром Вятки сопровождался большими жестокостями: так, главные народные вожаки были схвачены и казнены. (Аникеев, Лазарев, Богодайщиков и др.), а жители переведены в Московское государство и обращены в холопов. Но самый свободолюбивый и беспокойный элемент этого народа ни за что не хотел покориться Москве и рассеялся по северу и

------

41) Название избранного народом правителя атаманом, впервые встречается у жителей Вятки в ХV столетии. Московский митрополит Геронтий в одном из своих посланий к жителям Вятки в 1471 г. обращается к атаманам и всему людству.

– 38 –

востоку России. Большая часть из этих удальцов с своими семьями на судах спустилась вниз по Вятке и Волге до Жигулей и укрылась в этом мало доступном и диком краю. В первой половине ХVІ столетия эта удалая вольница с Волги перешла волоками на Иловлю и Тишанку, а потом, при появлении азовского и северского казачества в низовьях Дона, заняла земли по среднему течению этой реки до нынешней Казанской станицы и по нижнему — до Азова 42).

До покорения Казанского царства, т.е. до господства татар на Волге, волжское казачество не имело никаких сношений с Москвою, а потому русские летописцы этого времени о нем вовсе умалчивают; лишь в 1519 году посол Голохвостов в своей грамоте из Керчи сообщал, между прочим, великому князю, что Ногаи, теснимые казаками, хотели перейти Волгу, но астраханский царь их не пустил 43).

В позднейших официальных актах волжские казаки упоминаются под 1547 годом, как служившие Москве и охранявшие границы ее от набегов татарских полчищ, ногайцев и астраханцев; это, по всей вероятности, были казаки городецкие, т.е. мещерские, а также всякие выходцы из пределов Московского государства, располагавшиеся по городкам Симбирского Поволжья, которых наши летописцы, вообще, называли казаками, хотя с настоящим казачеством они ничего общего не имели. Новгородцы, ушедшие из Вятки, в 30 и 40 г.г. ХVІ столетия располагались станами ниже Симбирска, а именно, от Саратова до устьев р. Камышенки, где в лесистых и мало доступных оврагах и балках, какими богат правый берег Волги, они всегда могли укрыться от нападений сильнейшего врага. Вскоре после этого они перешли, как сказано выше, на р.р. Иловлю и Тишанку и осели там городками, а с половины ХVІ столетия они стали расселяться по среднему и нижнему течению Дона вплоть до Азова. Присутствие новгородского

------

42) Розыскания о началах казачества. Авт.

43) Сбор. Рос. Импер. Истор. Общ. Т. 95

– 39 –

элемента в Донском казачестве сказывается, по исследованиям академика Ознобишина, в архитектуре построек древних церквей, часовен, народной орнаментации, нравах, обычаях, суевериях, свадебных обрядах, народном говоре, вечевом правлении (войсковой круг), а главным образом, в антропологическом сходстве современного Донского казачества с древними варягами — новгородцами.

Глава VІ.
Донской атаман Ермак

Об имени Ермак в нашей исторической литературе было много толков и споров. Некоторые наши историки, в том числе Карамзин и Иловайский, предполагают, что имя Ермак есть испорченное Герман, древне чешское — Гериман. Другие же, придающие большое значение позднейшим, но малодостоверным летописным сказаниям, того мнения, что имя Ермак есть не собственное, а нарицательное, т.е. прозвище, происшедшее, будто бы, от названия тагана, на котором артель варить кашу; собственное же имя Ермака было, по их мнению, Василий, а родом он был внук посадского человека из городка Юрьева-Повольского. Оставим подобные грубые заблуждения, не выдерживающие никакой исторической критики, на ответственности их авторов. Ни на одном из волжских и донских говоров, а также в языке казанских и астраханских татар таган не назывался ермаком. По исследованиям г. Пуцилло, имя Ермий на Дону (это нам, казакам, хорошо известно) выговаривается Ермак, в некоторых же местах волжских губерний этим именем, конечно, в переносном смысле, называют большой жернов, камень для помола хлеба. Это явление уже позднейшее, часто встречающееся и теперь среди донского казачества, где все, выражающее в людях нечто грандиозное, стремительное, непоборимое, не редко применяется или связывается с именем Ермака, этого почти легендарного донского богатыря. На турецком языке именем Ирмак называется бьющий стремительный источник,

– 40 –

ключ (река Кизил-Ирмак— стремительно бьющий красный ключ), а на татарском глагол ярмак означает рассекать, разрубать, раскалывать. Корень этих слов ир и яр есть древне-персидский, т-е- иранский от ар, ер, ир — муж, воин. Ермэк, произносимое в народном говоре как Ермак, на монгольском языке означает холостяка, чуждающегося семейной жизни 44). Хотя атаман Ермак и действительно был холостяк и чуждался семейной жизни, а также был строго целомудрен, чего требовал и от своих сподвижников, как это мы увидим ниже, но качества эти в нем выразились уже впоследствии, между тем как имя Ермак, как собственное, он носил уже при самом появлении своем на историческом поприще, т.е. в конце 70 годов ХVІ столетия. Подтверждение этому мы находим и в древних летописных сказаниях, признанных достоверными, о покорении Сибири Донскими казаками, а главное — в записках первого Тобольского архиепископа Киприана (1621 г.), который, как известно, опросив всех оставшихся в живых сподвижников Ермака об обстоятельствах похода, велел имена убитых казаков записать в синодик Тобольской соборной церкви и поминать их в первое воскресение великого поста. Если бы Ермак носил другое какое-либо имя, то он и был бы записан этим именем, а не Ермаком, сыном Тимофея.

Для объяснения имени Ермака обратимся вкратце вновь к истории древнего азовского казачества, народа Сарыазман, Алано-Готов. А.Вельтман в своем исследовании о Доне говорит, что восточная Готия, вернее Малая (царственная) Скифия, известная впоследствии (в Х в.) под именем Малые, или Черные Болгары (Черкасы), простиралась от восточных берегов Азовского моря до Каспийского и от Дона до гор Кавказских, и что св. апостол Ульфила в ІV веке просветил в Готии, т.е. Малой Скифии народ, известный впоследствии под именем Черных Болгар, или Алано-Готов, как их любили называть греческие историки ІV и последующих веков 45).

------

44) Иркутские Епархиальные Ведомости, 1883 г.

45) Дон, І. Место ссылки Овидия Назона. ІІ. Митрополия Великой и Малой Руси на Дону, с ІV до ІХ века. 1866 г. А.Вельтман

– 41 –

В росписи древне-болгарских князей, приводимой греческими историками, встречается в числе других славянских имен наместник, именем Гостун, бывший из рода Ерми; в V веке у Приска в числе аланских вождей упоминается Аспар, один из сыновей которого назывался Ерминарик, каковое имя отождествляется с именем готского вождя того же времени Ерманарика. Следовательно, имя Ерми, христианское Ермий 46), Ерминарик, или Ерманарик, было не чуждо древним Царственным Скифам, т.е. Черным Болгарам, или Алано-Готам. Древняя первоначальная форма этого имени есть Герман, или Гериман (Гер-ман), т.е. человек из древнего священного Герроса (Гер-рос); отсюда уменьшительные варианты этого имени: Германик, Герминарик, или Ерминарик, Ерманарик, Ермик, а увеличительное в народном произношении Алано-Готов, т.е. Азовских казаков, Ермак, отождествляется с христианским именем Ермий, как и греческое Георгий отождествляется с именем древних Руссов Игорь и с современным народным — Егор 47).

Казачество в половине ХVІ века еще не составляло из себя целого войска, каким оно стало впоследствии; оно разделялось на множество отдельных общин, каждое с своим атаманом во главе. Первые царские грамоты на Дон всегда писались Донским атаманом и казаком...иногда с подразделением: старым и новым или — которые ныне на Дону и которые зимуют близ Азова (грамоты 1471 и 1584 годов). Высшая власть в каждой общине принадлежала кругу, в котором

------

45) Дон. І. Место ссылки Овидия Назона. ІІ. Митрополия Великой и Малой Руси на Дону, с ІV до ІХ века. 1866 г. А.Вельтман

46) Розыскания о начале Руси, стр. 216, примечание, Иловайского.

47) имя Ермий (вестник) и теперь Донскими казаками произносится не иначе как Ермак, применительно к окончаниям глаголов татарского языка на мак. Известно, что низовые казаки (записки Де-Романо 1802 г.) любили этот язык и говорили на нем даже в домашнем быту.

– 42 –

каждый казак имел равные права с другими. В мирное время атаманы не пользовались какими-либо особыми правами, во время же походов они являлись предводителями с неограниченной властью. Исполнители их воли, в роде нынешних адъютантов, назывались есаулами 48).

Во второй половине ХVІ века станы казаков располагались по среднему и нижнему течению Дона до Азова, по Донцу, Хопру, Бузулуку и Медведице, нижней Волге, берегам Каспийского моря и при устьях Яика. Это была могущественная сила, с которою приходилось серьезно считаться мусульманскому миру. Окруженное со всех сторон неверными, христианское казачество, естественно, стремилось к единоверному ему православному царю и всячески старалось прийти к нему на помощь в борьбе с его врагами. Это хорошо понимал царь Иоанн Васильевич и пользовался казаками даже сверх меры. Так, при взятии Казани и Астрахани, в войнах с Ливонией, Литвой и Швецией казаки были всегда впереди, первые лезли на стены неприятельских укреплений, Нарвы, Дерита, Нейгауза, Шмильтена и других, делали подкопы или просто ломами разбивали каменные стены и врывались в город (штурм ливонской крепости Шмильтена). При взятии Казани (Карамзин т. VІІІ) казаки (мещерские, рязанские и донские) были первые на приступе и после отступления русских войск засели под самою городскою стеною, сделали под нее подкоп и взорвали порохом, дав таким образом возможность князю Воротынскому через пролом ворваться в город. Об участии в этом деле Донских казаков под предводительством атамана Ермака довольно определенно говорят старинные донские песни и предание, записанное в половине ХVІІІ столетия генералом Ригельманом, строителем крепости Св. Дмитрия Ростовского (где ныне г. Ростов на Дону). По этому сказанию, казаки с низовьев

------

48) Слово есаул есть татарское. Военные постановления или закон Чингиз-хана назывались ясак. Исполнители, т.е. блюстители этого закона назывались ясаулами, по выговору казаков есаулами. Фишер. Сибирская история. 1774 г.

– 43 –

Дона, в числе 300 конных, неожиданно явились под Казанью и своим странным одеянием, вооружением (пиками) и конским убранством привели в удивление московских ратников, дотоле не видавших ничего подобного.

Карамзин не называет предводителей казаков и, вообще, о подвигах их говорит как бы вскользь, сосредоточивая все внимание читателя на самом царе и приписывая ему все подвиги и главное руководительство взятием Казани; затем, описывает подвиги знатных бояр и князей, как то: Курбских, Воротынского и др. Задача Карамзина была другая: он писал историю царствования Иоанна Грозного и руководствовался для этого царственной книгой, написанной, как известно, к прославлению деяний этого монарха. На самом же деле казаки, при покорении Казани, играли более активную роль, чем та, какую отводила им до сих пор русская история. За услуги, оказанные Ермаком, говорит старинная песня. Иоанн Грозный пожаловал ему на веки весь Тихий Дон со всеми его реками и притоками 49). Ригельман приводит сказание, записанное им со слов донских старожилов, помнивших это событие, что грамота царя Иоанна о пожаловании Ермаку Тихого Дона до конца ХVІІ века хранилась в соборе г. Черкаска и была отобрана Петром Великим во время его похода под Азов. История Ригельмана о Донских казаках, как иностранца, относящегося к событиям, происходившим на Дону, с полной беспристрастностью, заслуживает глубокого доверия. (Предание о пожаловании Ермаку Дона и теперь живет среди донского казачества и повторяется из поколения в поколение на всем протяжении Донской области.

Казаки, бывшие под Казанью, не могли быть новгородцами, т.е. вятчанами, во-первых, потому, что последние были недовольны Москвой за бывшие притеснения и всячески обособлялись от нее, даже и в церковном отношении; во-вторых, своим вооружением, одеждой и конскими украшениями (новгородцы не были конниками,

------

48) Донские казачьи песни. Собрал А. Пивоваров. 1885 г.

– 44–

а ушкуйниками) не могли поразить московское воинство, так как тем и другим они не отличались от жителей других русских областей. Следовательно, это были казаки Азовские, Алано-Готы, пришедшие с низовьев Дона. Только они могли так сочувственно отнестись к московскому государю, исповедующему одну с ними греческую веру и ведущему борьбу с исконными их врагами — татарами. Аланы, по известиям греческих историков, были лихие конники и сражались пиками и саблями. Одежду, вооружение и конское убранство они любили украшать золотом и драгоценными камнями, за неимением же драгоценностей, украшали всем, что попадало под руку. Название Аланы им дали другие народы за их любовь к золотым украшениям, так как ал, ала, алтан и алтын на восточных языках означает золото (Ала-тау — золотая гора, Алтай — тоже). Древние Аланы обладали большими богатствами, отнятыми у соседей, и ходили все в золоте.

Некоторые историки сомневаются в том, что Ермак мог участвовать во взятии Казани, так как в 1552 году он, по их мнению, был очень молод. Удивительного тут ничего нет, временно предводительствовать отрядом казаков, быть может, молодых охотников в 300 человек, мог и 20-летний юноша, каким надо полагать и был в то время Ермак, при покорении же Сибири ему было около 50 лет. Это вполне вероятно.

В конце 60-х и 70-х годов ХVІ столетия шли непрерывные войны Москвы с Ливонией и Литвой, в которых принимали участие и Донские казаки. Этими событиями, главным образом, и были заняты московские летописцы, о том же, что происходило на Дону, они говорят очень мало и при том сбивчиво и противоречиво. В сказаниях этих, вообще, замечается какое-то нерасположение к казачеству, тенденциозность, вероятно, потому, что в то время, по невежеству, все смешивали своих зарубежных бродяг и волжских разбойников с казаками, хотя последние ничего общего с теми не имели. Это незаслуженное нерасположение к казачеству сказывается и у позднейших русских историков, даже и современных.

– 45–

Несмотря на славное, беспримерное во всемирной истории, трехсотлетнее служение казачества Российскому Престолу и его геройские подвиги, всеми признанные и по достоинству оцененные, даже с высоты Престола, русские историки о казачестве отзываются с какой-то двусмысленностью и как бы замалчивают истинное значение событий, между тем как иностранцы, случайно заброшенные на Дон, как то: Ригельман, де-Романо (1802 г.) и др. глубже вникали в суть вещей и оценивали заслуги казачества перед Россией более правильно. Ни один из них даже не дерзнул производить казаков от беглых из Московского государства, как это сделали невежественные московские летописцы. От этого заблуждения не избег и наш знаменитый историограф Карамзин. Кажется и теперь странным: все английские, французские и немецкие газеты, по случаю русско-японской войны, каждый, хотя бы незначительный успех казаков на Дальнем Востоке, приписывают их, им одним свойственной сметливости, беззаветной храбрости, находчивости и другим высшим природным военным качествам и даже полагают, что успехи русской кавалерии в этой войны уже обеспечены присутствием на востоке многих казачьих полков; но лишь только житель Дона появится где-нибудь во внутренних губерниях, даже в столицах, и назовет себя казаком, да еще скажет, что он на Дону в станице был атаманом, как тотчас же вызовет у всех на лицах недоумение и вопрос: „как-же, мол, неушто и разбойничал?”. Так понимают о казаках теперь, в ХХ веке, что же можно требовать от невежественных московских летописцев ХVІ века, имевших в то время о казачестве и Поле весьма смутное представление, а потому не отнесшихся с должным вниманием к славному покорителю Сибири атаману Ермаку и его сподвижникам.

– 46–

Глава VІІ.
Покорение Сибири

О покорении Сибири Ермаком Тимофеевичем существует несколько летописей:

1) Самая древняя и признанная всеми более правдивой есть Есиповская, написанная донским казаком, сподвижником Ермака, как он сам себя называет, Саввою Ефимовым. Летопись эта окончена в1636 году, когда автору ее было около 80 лет.

2) Строгановская, написанная около 1600 года, которой больше всего придерживался Карамзин. Летопись эта отличается большой пристрастностью, клонящеюся к возвеличению перед Россией заслуг купцов Строгоновых, а потому во многих деталях является неверной.

3) Краткая Сибирская летопись Спасского.

4) Латинская, относящаяся к концу ХVІІ века. Летопись эта хранится в Императорской Публичной Библиотеке и в 1849 году переведена на русский язык Небольсиным.

5) Новая летопись, составленная в конце ХVІІ или в начале ХVІІІ в.в.

6) Опросы в 1621 году первого Тобольского архиепископа Киприана оставшихся в живых сподвижников Ермака о покорении ими Сибири и о всех обстоятельствах похода.

Есиповская летопись признается Фишером, Миллером и Карамзиным за самую достоверную; она начинается так: „Избра Бог не от славных муж, не от царского веления воевод, а вооружи славою и ратоборством атамана Ермака, Тимофеева сына, и с ним 540 человек”. По этим летописям, Ермак был роста среднего, широк в плечах, сложения крепкого, волосы на голове имел черные, кудреватые, бороду черную, глаза весьма быстрые, лицо широкое и пригожее, нос с горбинкой; хорошо сносил стужу и жар, голод и жажду, бессонные ночи, тяжелую работу и проч. Он имел бодрый и затейливый дух, который не давал ему долго сидеть праздно;

– 47–

хитер на вымыслы и быстро приводил их в исполнение; храбр до дерзости и милосерд к побежденным. Считая себя борцом за православную веру, он, как и все казаки того времени, был всегда набожен, строг в соблюдении постов и обрядов веры и всегда призывал в своих предприятиях на помощь Бога и Пречистую Его Матерь. Строго наблюдая за нравственностью казаков и требуя от них целомудрия, атаман Ермак перед каждой битвой или после победы всегда приказывал бывшим в его войске трем священникам и одному йеромонаху служить обедни или петь благодарственные молебны. Перед битвами любимые его слова были: „Когда Бог нам поможет, то одолелем врага”.

Все перечисленные выше нравственные и физические качества, образ деятельности и религиозные воззрения довольно ясно характеризуют личность Ермака, этого, по выражению Карамзина, российского Пизарро, грозного для диких народов и менее ужасного для человечества. По этой характеристике, Ермака нельзя причислить ни к запорожским черкасам, ни к новгородцам-вятчанам, так как те и другие не особенно-то строго держались уставов и обрядностей православной церкви, причем последние, как в древнем Новгороде, так и Вятке и даже на Дону, всегда старались обособиться в церковном отношении от московской митрополии, не признавали строгих греческих церковных уставов и таинства брака, смешивая языческие обряды с христианскими, например, венчались и разводились в станичном кругу, иногда, пользуясь услугами беглого монаха, венчались около стола, телеги и вербы, по несколько раз, имея живых жен 50). Не мог быть Ермак и казаком рязанским или мещерским, так как те и другие, как приписанные к пограничным московским городкам и служившие долгое время московским царям, в нравах и обычаях во многом походили на москвичей;

------

50) К вопросу о происхождении Донских казаков Ознобишина.
Записки свящ. Пивоварова, начатые в 1820 году.

– 48–

кроме того, родословие выдающихся личностей из этого казачества могло быть легко восстановлено, между тем как об Ермаке все древние летописи, признанные достоверными, а также Карамзин, единогласно свидетельствуют, что он был рода неизвестного, донской казак, как и его сподвижники.

Природными Донскими казаками называли себя только казаки азовские, древние таны, или танаиты, жившие на реке Дане или Танаисе, по греческому выговору, и Доне — по древне-русскому. Для русских летописцев народ этот считался загадкой. Кто же мог вести родословие героям, вышедшим из этого народа? „Мы, Донские казаки, бьем тебе, царь Иван, царством Сибирским”, повествует летописец. Эти слова говорят сами за себя. Следовательно, атаман Ермак и его сподвижники, если и не все, то большая их часть, были природные Донские казаки, которых летописцы ХV и ХVІ в.в. называли Азовскими; только эта среда могла выдвинуть такую высоконравственную личность, такого борца за идею христианской веры; среда, давно знакомая и строго соблюдавшая строгий церковный византийский устав, и преклонявшаяся перед его требованиями, даже и в обыденной походной жизни. Рассматривая приведенные выше физические качества атамана Ермака, также нельзя ни придти к тому же заключению. Азовские казаки, как потерпевшие в силу своих исторических судеб метисацию крови с южными народами, древними персами, парфянами, тюрскими племенами, эллино-скифами (греками-колонизаторами), были, большей частью, брюнеты с вьющимися или волнистыми волосами, среднего роста, крепкого сложения,выносливы, храбры и предприимчивы. Тип этот и теперь очень резко выражается среди казаков низовых станиц, в особенности, в Старочеркасской и Раздорской на Дону и даже выше, до хутора Калача Пятиизбянской станицы. Выше по Дону он почти отсутствует.

Характерные признаки этого типа: средний рост, высокие ноги, при коротком туловище (этот характерный признак не встречается у великороссов); волосы на голове и бороде черные, всегда волнистые, иногда на голове курчавые;

– 49–

довольно часто — при черных волосах на голове, усы и борода рыжие с красниной, жесткие; нос большой, всегда с горбинкой, так называемый орлиный или ястребиный, в отличие от носа семитического (еврейского); лицо продолговатое, смуглое, иногда с правильным овалом, как у лезгин, (Аланы-Лезги были родствены древним Аланам-Готам), а чаще, при узком подобранном подбородке, у скул широкое (личманые, как говорят на Дону); глаза черные, переходящие в карие и желтые; взор строгий, пронзительный; голова средняя, круглая, с широким, немного выпуклым лбом.

Тип казаков-новгородцев: ноги длиннее туловища, собственно высоки в голенях, прямые; рост высокий; широкая могучая грудь; лицо белое; подбородок небольшой и круглый; нос большой, прямой, хрящеватый, носовая перегородка не выдается; голова круглая; лоб высокий, прямой; волосы на голове от темно-русых до черных, на усах и бороде светлее, волнистые 51).

Казаки этого типа идут во гвардию и артиллерию, первого же — составляют лихую кавалерию, известную своею подвижностью всему миру. Казаки верховых станиц, как большей частью переселившиеся из древнего Рязанского княжества, составляют переходную степень от казаков, названных выше типов к великороссам.

Появление Ермака на Волге летописи относят к концу 70 годов ХVІ столетия. В это время от нынешнего Саратова до Астрахани и Яика было уже много временных казацких станов на землях отнятых у татар. В 1570 году несколько донских атаманов разгромили и окончательно уничтожили столицу ногайского ханства Сарайчик, бывший при устьях Яика. За этот подвиг Иоанн Грозный в том же году прислал на Дон жалованную грамоту, первую из сохранившихся 52).

------

51) По исследованию американского профессора-антрополога Гульда, характерными признаками природных воинов и мореходцев являются короткое туловище, высокие развитые ноги и длинные руки и шея. Физическое различие человеческих рас. Профес. Ранке, 1902 г.

52) При атамане Михаиле Черкашенине.

– 50 –

Награждая казаков за их заслуги и поощряя в войне с татарами, Иоанн Грозный как тонкий политик, в то же время старался уверить ногайцев в своей к ним дружбе, вследствие чего некоторые донские атаманы, бывшие в это время на Волге, как-то: Иван Кольцо, Богдан Барабоша, Никита Пан и другие, попали в довольно неприятное положение: напали и ограбили близ переволоки ногайских послов, в том числе и ехавшего с ними русского посла Василия Перепелицына. Разгневанный царь положил на них свою опалу.

Рассказывая об этом событии, некоторые историки особенно стараются подчеркнуть будто бы производимые казаками того времени разбои на Волге и воздвигают на первый план наложенную на них царскую опалу. Но кто же не знает Иоанна Грозного в последние годы его царствования? На кого он не налагал опалы! казнил правого и виновного, разорял целые села и города, усадьбы бояр и князей... Что значила опала этого человека над вольными, свободолюбивыми волжскими атаманами, быть может, что всего вероятнее, навеянная ему его же низкими приспешниками, Годуновым и Скуратовым, что она уж так рельефно подчеркивается нашими историками? Какие окраины Московского государства наслаждались в то время спокойной жизнью? разбойничьими шайками из беглых тяглых людей и дворян кипели все примосковные леса, Ока, верхняя Волга, Вятка, Кама, литовские пограничные области и север. Но это не были Донские казаки.

О действиях атамана Ермака, как разбойника, в период его появления на Волге, а именно в 1577-79 г.г., ни в одном из исторических актов ни слова не говорится. Эта новая светлая личность явилась туда как-то внезапно. Видя некоторые, не совсем похвальные действия Донских казаков на Волге и двусмысленное положение их атаманов, подпавших под опалу Грозного царя, а также слыша, что для умиротворения волжского края плывут вниз по Волге царские войска, под начальством стольника Мурашкина, Ермак, не желая сталкиваться с единоверным ему народом, двинулся с своими сподвижниками

– 51 –

вверх по Волге и, предупредив Мурашкина, вошел в Каму. С ним были атаманы: Иван Кольцо, Яков Михайлов, Никита Пан и Матвей Мещеряк (вероятно, из мещерских казаков), с 540 донских казаков. Всего же войска, как полагает Фишер, было у него от 6 до 7 тысяч. Из преданных есаулов Ермака известен (по народной песне) Осташка Лаврентьев. Цель похода была завоевать неведомую, по сказаниям, баснословно богатую басурманскую страну, лежащую по ту сторону Уральского хребта. Сильно, надо полагать, было обаяние этого замечательного человека над другими атаманами и казаками, если они беспрекословно подчинились ему и согласились идти на такой трудный подвиг, в далекую суровую страну; вероятно, другого исхода не было.

Одна из старинных казачьих песен довольно ясно характеризует затруднительное положение Ермака на Волге: „... на речке было на Камышенке... собирались они во единый круг..., они думу думали..., где мы, братцы, зимовать будем: под Казань город идти, там Грозный царь стоит; на Яик идти, переход велик; на батюшку Тихий Дон нам возврату нет, а на Волге быть, нам ворами слыть”... Почему Ермаку на Дон не было возврата? знать, действительно у него там были недоразумения, раздоры с другими атаманами. В то время казачество низовьев Дона стало формироваться как бы в войско, с главным станом в городке Раздорах, впервые упоминаемом под этим названием в 1584 году.

Карамзин, придерживавшийся, как известно, Строгоновской летописи, говорит, что мысль о покорении Сибири внушили Ермаку купцы Строгоновы, владевшие по жалованным грамотам всеми землями по р.р. Вычегде, Сильве и Каме до р. Чусовой. Слыша о подвигах казаков в низовьях Волги, умные Строгоновы будто бы предложили Ермаку и его товарищам службу честную: послали им дары, написали грамоту ласковую (6 апреля 1579 года), убеждали их отвергнуть ремесло, недостойное христианских витязей, быть не разбойниками, а воинами царя белого, искать опасностей не бесславных, примириться с Богом и Россией;

– 52 –

сказали: „Имеем крепости и земли, но мало дружины: идите к нам оборонять Великую Пермь и восточный край христианства”. Ермак с товарищами прослезился от умиления, говорит Строгоновская летопись: мысль свергнуть с себя опалу делами честными, заслугою государственною и променять имя смелых грабителей на имя доблестных воинов отечества, тронула сердца грубые, но еще не лишенные угрызений совести... Они подняли знамя на берегу Волги, кликнули дружину, собрали 540 отважных бойцов и 21 июня прибыли к Строгоновым — „с радостью и на радость”, говорит летописец: „чего хотели одни, что обещали другие, то исполнилось: атаманы стали грудью за область христианскую. Неверные трепетали. Где показывались, там и гибли”.

И действительно, 22 июля 1581 года казаки на голову разбили мурзу Бегулия, дерзнувшего с семью стами вогуличей и остяков грабить Строгоновские селения на Сильве и Чусовой; взяли его в плен и смирили вогуличей. Этот первый успех был началом важнейших событий. Призывая Донских атаманов, говорит Карамзин, Строгоновы имели в виду не одну защиту своих городов. Испытав бодрость, мужество и верность казаков; узнав разум, великую отвагу и решительность их главного вождя Ермака Тимофеева, родом неизвестного, душею знаменитого; усилив его дружину русскими, татарами, пленными немцами и литовцами; добыв оружие и изготовив все нужные запасы, Строгоновы объявили поход. Ермака — воеводою и Сибирь — целью. Воевода устроил войско: сверх атаманов избрал есаулов, сотников и пятидесятников. Главный под ним был неустрашимый Иван Кольцо. Нагрузив ладьи запасами и снарядами, легкими пушками и семипядными пищалями; дав вожатых, толмачей и йереев, отпев молебень, выслушав последний наказ Строгановых: „Иди с миром очистить землю Сибирскую и выгнать безбожного султана Кучума”, Ермак с обетом доблести и целомудрия, при звуке воинских труб 1 сентября 1581 года отплыл на Чусовую к горам Уральским на подвиг славы без всякого содействия, даже без ведома государя.

– 53 –

В этой летописи, цитируемой Карамзиным, в ходе событий, характере деятельности и обрисовке нравственных качеств Ермака и его товарищей есть много правды, но нельзя не заметить там, где летопись касается Строгоновых, большой пристрастности. Это так естественно. Летопись писалась самими Строгоновыми, которые, пораженные колоссальными успехами Ермака и желая угодить Грозному царю, наложившему на них за этот поход, как мы увидим ниже, опалу, по наветам пермского воеводы Перепелицына, а также желая получить от него еще больших льгот, приписывали всю инициативу похода и государственную заслугу Ермака только себе, своему уму, своей дальновидности и административной деятельности по устройству восточного края России. Они не обманулись. Представив в таком виде поход Ермака царю Иоанну, Строгоновы за их службу и радение были пожалованы: Семен Строгонов — двумя местечками Большею и Малою Солью на Волге, а Максим и Никита — правом торговать во всех своих городках беспошлинно.

После ухода Ермака за Уральский хребет, пелымский князь с вогуличами, остяками и татарами напал на берега Камы, выжег и истребил все селения близ Чердыни, Усолья и новых крепостей Строгоновых, в том краю построенных. Пермский воевода донес о том Иоанну Грозному, обвиняя Строгоновых в бездеятельности. Разгневанный царь в грамоте своей от 16 ноября 1582 года на имя Максима и Никиты Строгоновых писал так: „...послали вы из острогов своих волжских атаманов и казаков, Ермака с товарищи, воевати Вотяки и Вогуличи, и Пелымския и Сибирския места, сентября в 1 день (1581 г.), а в тот же день собрался пелымский князь с сибирскими людьми и с Вогуличи, приходил войной на наши Пермские места и к городу Чердыни, к острогу приступал и наших людей побили и многие убытки нашим людям починили. И то сделалось вашей изменой: вы Вогулич, и Вотяков и Пелымцев от нашего жалованья отвели и их задирали и войной на них приходили да тем задором с сибирским салтаном ссорили нас;

– 54 –

и волжских атаманов, к себе призвав, наняли в свои остроги без нашего указу, а те атаманы и казаки преж того ссорили нас с ногайской ордой, послов ногайских на Волге на переволоке побивали... и им было вины свои покрыти тем, что было нашу Пермскую землю оберегать... и то все стало вашим воровством и изменой... не вышлите из острогов своих в Пермь волжских казаков, атамана Ермака Тимофеева с товарищи..., и нам в том на вас опала своя положена большая...” 53).

Помимо Строгоновской, все остальные летописи, а также комментаторы на них Фишер и Миллер, положительно отвергают инициативу Строгоновых в покорении Сибири. По этим источникам, Ермак с товарищами в 1579 году вошел в Каму и достиг Вычегды, где жили богатые солевары Строгоновы; те, устрашенные таким неожиданным появлением грозной казацкой рати и боясь их своевольства, дружески приняли их и, снабдив всем необходимым, оружием, припасами и проводниками, постарались поскорей выпроводить вверх по Чусовой к Уральскому хребту. Этот первый поход был неудачен, так как данные Строгоновыми проводники завели их из Чусовой в Сильву, откуда никакой дороги в Сибирь не было. Наступившая зима принудила казаков остановиться и приступить к постройки временного укрепления, а также и часовни во имя святителя Николая. Соблюдая в войске строгую дисциплину, Ермак в то же время строго следил за нравственностью казаков и преступивших заповеди Божие сажал на три дня в оковы или на некоторое время в воду. Ослушником и пойманных беглецов казнил, по древнему казачьему обычаю: сажал в мешок (куль) и, насыпав туда песку или камней, бросал в воду 54).

Возвратившись весною назад, Ермак потребовал от Строгоновых съестных припасов и все необходимое для похода, обязавшись вознаградить их за все издержки в случае возвращения и благоприятного окончания похода; потом, взяв новых проводников, с пятью тысячами казаков (по Фишеру) поплыл вверх по Чусовой; это выступление Ермака во второй поход в далекую Сибирь и было описано с такою торжественностью в летописи Строгоновых.

Путь Ермака лежал вверх по Чусовой, потом волоком, т.е. сухим путем, до р. Тагила, впадающую в р. Туру, а эта — в Тобол, а Тобол — в Иртыш. На всем этом пути Ермаку приходилось беспрестанно сражаться с дикими полчищами вогулов и татар, бывших под предводительством татарского мурзы Епанчи. Помимо этого, казакам на каждом шагу приходилось преодолевать неимоверные природные препятствия, непроходимые леса, скалистые горы и проч.; так, например, при движении по р. Серебрянке, притоке Чусовой, суда по мелководью не могли двигаться и постоянно садились на мель; казаки делали запруды из парусов и поднимали воду 55).

После многих битв и неимоверных трудностей похода на весну 1582 года у Ермака осталось не более 1000 человек.

Но, несмотря на свою малочисленность, Ермак шел вперед, поражая врага на каждом шагу. Главное преимущество его заключалось в огнестрельном оружии, пушках и пищалях, которых у татар совсем не было, а также беззаветной храбрости его сподвижников. Каждый богатырь его шел на толпу неприятелей, смертоносною пулею поражал одного, а

------

54) Этот род казни, как известно, практиковался и в Черкасске, по решению войскового круга, в ХVІІ и ХVІІІ в.в.

55) Фишер и Карамзин говорят, что в их время устроенные для зимовок городища Ермака на р.р. Сильве и Серебрянке еще были заметны, а оставленные им между Серебрянкою и Баранчею, впадающею в Тагил, тяжелые ладьи еще не совсем истлели, и на их днищах росли высокие деревья.

– 56 –

страшным звуком пищали разгонял двадцать и тридцать. Так, в первой битве на берегу Тобола, в урочище Бабасане, Ермак, стоя в окопах, несколькими залпами остановил десятки тысяч нападавших всадников Маметкула, племянника сибирского хана Кучума, а потом сам ударил на них и, довершив победу, открыл себе путь к устью Тобола.

На правой стороне Тобола, в 16 верстах от впадения его в Иртыш, есть небольшое озеро, на берегу которого жил богатый татарин Карача. Услышав о том, Ермак вышел на берег, взял то место и нашел там много золота, серебра и жемчугу, большие запасы хлеба, скота и меду. Казаки простояли тут около шести недель, ничего не предпринимая. Татары их также не беспокоили. Но Ермак не бездействовал, не проводил время в праздности, а зорко следил за татарами и в то же время, в виду наступления Успенского поста, велел казакам поститься и молиться 40 дней, дабы, по словам летописца, Господь Бог помог ему овладеть басурманским царством. После нескольких битв Ермак вышел в Иртыш. На берегу этой реки снова произошла жаркая и упорная битва с татарами, стоившая казакам многих жизней и доказавшая, что независимость отечества мила и варварам; уступая Ермаку в этот вечер победу, татары готовились на утро к новому кровопролитию, не теряя надежды поразить и уничтожить горсть дерзких храбрецов. Хан Кучум вышел из укреплений и стал на Чувашьей горе; племянник его, храбрый Маметкул, расположился в засеке на берегу Иртыша, преграждая путь к столице Сибирского царства; казаки же, заняв с вечера городок Атик, расположенный на высоком мысу берега Иртыша, не смыкали глаз всю ночь, опасаясь нападения.

После всех сражений у Ермака осталось около 500 человек; кроме убитых и раненых, многие из участников похода от многих лишений потеряли силу и бодрость. Видя такое малолюдство, одни приходили в страх и требовали возвращения в Россию, говоря, что, сражаясь один против двадцати, они все погибнут. В эту ночь Ермак собрал в своей палатке

– 57 –

военный совет из атаманов, есаулов и старых опытных казаков и предложил им, как быть. Больные и слабые говорили: „мы удовлетворили мести, время итти назад. Всякая новая битва для нас опасна, ибо скоро некому будет побеждать”. Храбрые атаманы говорили: „ где бы ни умирать – все равно. Хуже, если будем чинить своеволия на Волге и убивать своих же братьев христиан или получать от них же самих смерть. Здесь же мы имеем перед собою неверных и если погибнем, то жребий наш лучше будет того, какой мы должны ожидать в России”. Ермак, выслушав мнение сподвижников, обратился к ним с краткою, но теплою речью: „Братцы, куда нам бежать? время уже осеннее, на реках замерзает лед. На возвратном пути мы можем замерзнуть в снегах. Будем лучше надеяться на Бога. Победа дается не от множества воинов, но от Бога. Он и беспомощным может помочь. Умрем же, если суждено, но за то и по смерти нашей память об нас не оскудеет и слава наша вечна будет. Умрем же доброю славою! Бог дает победу кому хочет: нередко слабым мимо сильных, да светится имя Его”. Дружина сказала „аминь” и с первыми лучами солнца 23 октября устремилась на врагов и на голову разбила многочисленные войска Кучума в виду столицы его Искера. Победа эта была куплена смертью 107 человек, но за то утверждала господство казаков от Уральских гор до реки Оби и Тобола. Маметкул был ранен и скоро попал в плен к казакам, а Кучум убежал в степи. Столица Сибирского царства была занята Ермаком без боя.

После описанной победы, все подвластные Кучуму народы покорились Ермаку добровольно и были им обложены легкой данью, состоящею из мехов, съестных припасов и разных произведений этой страны.

Покорив Сибирь, Ермак приступил к устройству края и при этом проявил большие администраторские способности: наказывая изменников и непокорных, к мирному населению он относился с большим милосердием и справедливостью, старался развить местную торговлю и промышленность, укрепить города и села

– 58 –

и завести сношения с средне-азиатскими народами, Бухарой, Хивой и другими.

Покоряя Сибирь, Ермак действовал на свой риск и страх. Во всех летописях, кроме Строгоновской, ни слова не говорится, чтобы Ермак действовал именем царя и требовал дани для России. Он шел не для завоеваний и приобретения новых земель, а на борьбу с неверными, исконными врагами христианской веры; на борьбу, составлявшую удел казачества и воспитавшую в нем в течение веков неукротимый воинственный дух, жажду деятельности, стремление вперед, к чему-то далекому, неизвестному. Сибирь, как страна, ему была не нужна, при том он и не мог удержать ее в своих руках по своей малочисленности. Хотя много писалось в нашей литературе о том, что Ермак, как завоеватель, думал даже сделаться носителем сибирской короны и властвовать неограниченно в восточных землях, но подобные измышления имеют, быть может, значение для художественного творчества, но не для исторической правды.

Некоторые же беллетристы и драматурги в своих произведениях, приводя родословие Ермака, выставляют его человеком даже семейным, имеющим детей и проч., но эти сказания для истории не имеют никакого значения. Ермак шел на борьбу с неверными и достиг своей цели, разгромив царство Кучума. Ему оставалось только удержать в своих руках то, что им и его сподвижниками было приобретено кровью, а что делать дальше, он скоро решил: созвал круг, и на нем решили „бить челом царством Сибирским единоверному им русскому царю Иоанну Васильевичу” и с этою целью „послать к царю атамана Ивана Кольцо с несколькими казаками и дарами и просить соблаговолить прислать в Сибирь мужа, который принял бы правление над покоренными народами и защитил бы земли от вражеских нападений 56); также просить, чтобы царь принял на

------

56) Сравнить предложение Донских казаков в 1641 г. царю Михаилу Феодоровичу принять г. Азов, отнятый у турок, славу и вотчину.

– 59 –

свою службу многих татар, которые добровольно пожелают, и разрешил им нести службу, как и казаки, и простить им, казакам, все обиды, которые они раньше причинили Российской державе”. Тут же решили, для большего уважения своей просьбы, послать царю собранные до того сокровища, состоящие в разной мягкой рухляди и дорогих мехов: 60 сороков соболей (2400), 20 черных лисиц и 20 бобров. Кольцо выехал из Сибири 22 декабря 1581 г.

Известно как был обрадован Грозный царь этим известием: опальный атаман был допущен к руке царя, слушал от него похвалу и имя доброго витязя. Опала сменилась великой милостью. Царь велел в соборной церкви служить благодарственные молебны и раздать многою милостыню нищим. Щедро наградив казаков и простив им все вины, Иоанн послал Ермаку два богатые панцири, серебряный ковш, шубу с своего плеча и кусок сукна, и грамоту, в которой величал его князем Сибирским. Кроме того, для усиления Ермака, в Сибирь был послан отряд стрельцов с воеводой Болховским; однако же главное управление краем оставил в руках Ермака, пока им будет избран способный управитель вновь завоеванной страны.

Около двух лет казаки господствовали в Сибири и успели завести торговые сношения с самыми отдаленными азиатскими странами. Бухарские караваны приходили к ним с восточными товарами через степи киргиз-кайсаков, и вскоре столица Сибири превратилась в оживленный ярмарочный торг.

Ожидая однажды бухарских купцов и прослышав, что их задерживает блуждающий по степи Кучум, пылкий Ермак с 50 казаками двинулся вверх по Иртышу, но, проискавши целый день, нигде не открыли никаких следов неприятеля. На возвратном пути казаки на одном из островов Иртыша расположились ночевать в шатрах, оставив лодки у берега близ Вагайского устья, где река, делясь на-двое, делает кривую излучину. Хотя Ермак и знал о близости врага, но как бы утомленный своей бурной жизнью, погрузился в глубокий сон с

– 60 –

своими удалыми витязями, не поставив никакой стражи и не приняв никаких мер к предупреждению на случай внезапного нападения. Лил сильный дождь, шумел ветер, ревела река. Казаки спали непробудным сном. Но бодрствовал неприятель: его лазутчики уже высмотрели стан Ермака и отыскали брод, видели сонных казаков и взяли у них три пищали с ладунками и представили своему царю. Заиграло Кучумово сердце, говорит Карамзин со слов летописца: обрадовался он возможности отомстить грозному завоевателю и, тихо пробравшись на остров, напал на спящих казаков и всех перерезал, кроме двух: один бежал в Искер, другой, сам Ермак, пробужденный звуком мечей и стоном умирающих, воспрянул... увидел гибель, взмахом сабли отразил убийц, кинулся в бурный Иртыш и, не доплыв до своих лодок, утонул, отягченный железною броней, данною ему царем Иоанном... Конец горький для завоевателя, говорит Карамзин, ибо лишаясь жизни, он мог думать, что лишится и славы. Нет, волны Иртыша не поглотили ее. Россия, история, сыны Тихого Дона и церковь гласят Ермаку вечную память.

Смерть Ермака последовала в ночь с 5 на 6 августа, под праздник Преображения Господня, 1584 года.

Вскоре после этого в Сибирь были присланы новые царские войска, учреждено особое воеводство, основан близ древнего Искера город Тобольск, а в 1621 году учреждена и митрополия.

Оставшиеся в живых сподвижники Ермака двинулись далее на восток, открывая и приобретая новые земли. Из них, прославившие имя казаков на востоке, известны: Перфирьев, Бекетов, Буза, Корытов, Копылов, Стадухин, Нагиба, Хабаров, Степанов и др.

По повелению Императора Николая І в 1838 г. в Тобольске воздвигнут атаману Ермаку великолепный мраморный памятник, в виде пирамиды, с надписью: Покорителю Сибири Ермаку.

– 61 –

В настоящем же 1904 г. на добровольные пожертвования донцов открыт памятник Ермаку в городе Новочеркасске на Соборной площади. Памятник изображает фигуру Ермака в шлеме и панцире, стоящую на гранитной скале. В левой руке он держит большое русское знамя, а в правой — корону Сибирского царства. На памятнике надпись: Ермаку Донцы.

– 62 –
Смерть Ермака

(Стихотворение К.Ф.Рылеева)

Ревела буря, дождь шумел;
Во мраке молния блистала;
Бесперерывно гром гремел,
И ветры в дебрях бушевали...

Ко славе страстию дыша,
В стране суровой и угрюмой,
На диком бреге Иртыша
Сидел Ермак, объятый думой.

Товарищи его трудов,
Побед и громозвучной славы
Среди раскинутых шатров
Беспечно спали близ дубравы.

„О, спите, спите”, мнил герой:
„Друзья, под бурею ревущей!
„С рассветом глас раздастся мой,
На славу иль на смерть зовущий.

„Вам нужен отдых: сладкий сон
„И в бурю храбрых успокоит;
„В мечтах напомнит славу он
„И силы ратников удвоит.

„Кто жизни не щадил своей,
„Опасность в сечах презирая,
„Тот думать будет ли о ней,
„За Русь святую погибая,

„Своей и вражьей кровью смыв
„Все прегрешенья буйной жизни
„И за победы заслужив
„Благословения отчизны?

„Нам смерть не может быть страшна;
„Свое мы дело совершили:
„Сибирь царю покорена,
„И мы — не праздно в мире жили!”

– 63 –

Но роковой его удел
Уже сидел с героем рядом
И с сожалением глядел
На жертву любопытным взглядом.

Ревела буря, дождь шумел;
Во мраке молния блистала;
Бесперерывно гром гремел,
И ветры в дебрях бушевали.

Иртыш кипел в крутых брегах;
Вздымалися седые волны
И рассыпались с ревом в прах,
Бия о брег казачьи чолны...

С вождем покой в объятьях сна
Дружина храбрая вкушала;
С Кучумом буря лишь одна
На их погибель не дремала.

Страшась вступить с героем в бой,
Кучум к шатрам, как тат презренный,
Прокрался тайною тропой,
Татар толпами окруженный.

Мечи сверкнули в их руках —
И окровавилась долина,
И пала грозная в боях,
Не обнажив мечей, дружина...

Ермак воспрянул ото сна,
И гибель зря, стремится в волны;
Душа отвагою полна;
Но далеко от брега чолны!

Иртыш волнуется сильней...
Ермак все силы напрягает —
И мощною рукой своей
Валы седые рассекает.

Плывет... уж близко челнока:
Но сила року уступила,
И, закипев страшней, река
Героя с шумом поглотила.

– 64 –

Лишивши сил богатыря
Бороться с ярою волною,
Тяжелый панцирь — дарь царя —
Стал гибели его виною.

Ревела буря... Вдруг луной
Иртыш на миг осеребрился,
И труп, извергнутый волной,
В стальной кольчуге озарился.

Носились тучи, дождь шумел,
Во мраке молния блистала,
И гром вдали еще гремел,
Но Ермака уже не стало.


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: ЕВГРАФ ПЕТРОВИЧ САВЕЛЬЕВ.
СообщениеДобавлено: 21 май 2014, 16:37 
Не в сети

Зарегистрирован: 17 дек 2013, 20:44
Сообщений: 50
Евграф Савельев
Типы Донских казаков и особенности их говора.



I.
Т и п ы.

- 1 -

В "Русской Истории" Устрялова есть место, где сказано, что донцы составляют чудную смесь разноплеменных народов, что язык их состоит из разных элементов, что в чертах их лиц есть нечто азиатское и что казаки гордятся своим происхождением от черкесов и даже сами называют себя черкесами (?!). У Карамзина (т. VIII) о казаках читаем, что происхождение их не весьма благородно: они считались российскими беглецами, искали дикой вольности и добычи в опустелых улусах орды Батыя, в местах ненаселенных, но плодородных, где Волга сближается с Доном и где издавна был торговый путь из Азии в северную Европу; что казаки, утвердившись в нынешней своей области, взяли город Ахаз (древне - хазарский, просуществовавший до XVI в.), назвали его Черкасским (?) или казачьим (что одно и то же), что жен они доставали, как вероятно, из земли черкесской и могли сими браками сообщить своим детям нечто азиатское в наружности и проч.

А. Филонов в "Очерках Дона" в пятидесятых годах прошлого столетия и В. Ф. Соловьев в своей брошюре"Особенности говора Донских казаков" в 1900 году писали, что казаки, не смотря на то, что стоят за Русь, что полки их оберегают ее окраины и что все имеют рвение постоять за честь Царя, сами себя не считают русскими; что если любому казаку предложить вопрос: "Разве ты не русский?", он всегда с гордостью ответит: "Нет, я казак!".

Казак называет русским только великоросса, малоросса же величает просто хохлом. "Стояли в России, ходили в хохлатчину, вернулись на Дон", говорят казаки. Да и сами великороссы и малороссы (Слободской Украины) на вопрос: "откуда вы" - всегда отвечают: "мы из России, а пришли к вам на Дон".

В своей книге"Кто был Ермак и его сподвижники", изданной мною в 1904 г. , я, на основании исторических исследований сделал вывод, что донские казаки исконные обитатели восточных берегов Азовского и Черного морей и нижнего Дона, известные у историков и географов разных стран под различными названиями; что расселение части

- 2 -

казачества началось довольно рано, с IV и V вв. по Р. X. , на Днепр и далее на север, берега Балтийского моря и другие места, где они впоследствии стали известны под именем варягов, новгородских ушкуйников и других; что в XIV и XV в. в. , по распаде Золотой Орды, казачество вновь стало "слетаться" в древнюю свою родину, страну предков, берега Тихого Дона и Азовского моря, под четырьмя главными названиями (по московским и турецким летописцам): а) азовских казаков, или сары - аз - ман (царственных азовских людей); б) черкасов (днепровских); в) новгородских повольников (с Волги), и г) казаков рязанских, населявших своими городками все пространство к югу от Оки до степей воронежских.

Рязанские казаки в первой половине ХVІ ст. заняли земли по р. р. Хопру, Бузулуку и Медведице. Около того же времени с Волги перешли волоками на р. р. Иловлю и Тишанку новгородцы и разселились по среднему и нижнему течению Дона, вплоть до его устьев. Азовские казаки, вытесненные турками и татарами из Азова и с берегов Азовского моря в Северскую область, около тридцатых и сороковых годов ХVІ ст. перешли вместе с небольшой частью северских казаков (севрюков) и белогородских на Донец и далее на Дон и заняли вновь свои исконные земли, пройдя вверх по Дону до "переволоки".

Днепровские черкасы, или как их в то время стали называть - запорожцы, перешли на Донец, а потом и на Дон в 1549 г, под предводительством своего князя Дмитрия Вишневецкого. Черкасские юрты располагались от местности, где был г. Черкасск, на запад по правому берегу Аксая, Дона и Мертваго Донца до Миуса. Самые горы, идущие от нынешнего г. Новочеркасска на запад, в то время назывались Черкасскими (кн. Большого чертежа). Часть запорожцев в 1590 - 1593 гг. возвратилась обратно на Днепр, а потом они в числе10 тысяч человек пристали к самозванцу. Кроме того, на Дон переселилось в 1640 г. около 5 тыс. запорожцев, принявших вместе с донскими казаками участие в защите Азова от турок (Азовские известия. Тауберт).

Таким образом, к половине ХVІ ст. на Дон "слетались" все отрасли одного древнего казачества, прошедшие в течение нескольких веков каждая свою историческую судьбу. История нам не говорит, даже не делает никакого намека на то, чтобы между азовцами, нов городцами, черкасами и рязанскими казаками на Дону возникали какие - либо недоразумения, схватки или междоусобицы, а "все", как говорит поэт, "с словом братского единства сражались с дикою ордой, оставив славу для потомства, тебе свободу, Дон родной".

Из первых атаманов казачьих общин известны: Агустий Черкас, Ляпун, Павлов, Андрей Шадра (рябой - по-татарски), Ермак, Лос, Каблан, Болдырь, Михаил Черкашенин, Корелла, Татара, Каторжный, Смирной, Федоров, Смага Чершенский и друг.

- 3 -

При Михаиле Черкашенине казаки проникли по Каспийскому морю к устью Яика (Урала) и разгромили в 1570 г. столицу ногайского ханства Сарайшык. За этот подвиг царь Иоанн Васильевич Грозный в том же году прислал на Дон жалованную грамоту, первую из сохранившихся. И так, на основании вышеприведенных исследований, мы видим, что населения Дона в половине XVI стол. от носится к четырем главным элементам древнего казачества, наро да, резко отличающегося своим антропологическим типом, как от великороссов, так и от коренных малороссов, т. е. такими физически ми особенностями устройства туловища, ног, в особенности голеней, головы и лица, которые заставляют всякого, хорошо изучившего во всех отношениях казачество, выделять природного казака из массы других народностей, даже если бы его поставить в разноплеменную толпу и одеть в несвойственную ему одежду.

Тип великоросса всем известен. Поэтому мы об этом и не будем говорить. Тип малоросса распадается на две отрасли: а) природных малороссов (древних Полян), т. е. жителей северных малороссийских губерний Волыни и Подляшья (сходных во многом с польским крестьянством) - светло-русые волосы, голубые выпуклые, вернее - на выкате глаза, длинный стан, короткие голени, как и у ве ликоросса (признак природного пахаря), прямой тонкий нос, удлинен ная голова (долихоцефалы), узкий, относительно покатый лоб, часто веснушчатое лицо; б) малороссов только по языку, остатков прежних днепровских черкасов, в южных частях губерний Чернигов ской, Курской, Воронежской, Екатеринославской, в Новороссии и в Черноморье: короткий, но плотный стан, высокие голени, круглая голо ва, широкий, прямой, нередко нависший лоб, короткий, часто с горбиной, хрящеватый, иногда и толстый нос, черные глаза, смуглое ли цо и темные жесткие волосы, с красниной на усах и бороде. Этот последний тип очень часто встречается и у нас на Дону, как остаток древних переселившихся сюда черкас, в особенности по Донцу, в Гундоровской и Луганской станицах, в Раздорской и даже от устьев Дона до ст. Пятиизбянской. Рядом с ним встречается, ча ще всего в низовьях Дона, в особенности в станицах Старочер касской и Раздорской и выше по Дону до ст. Пятиизбянской, преимущественно в задонских хуторах и по р. Салу, как, например, в хуторах станиц: Баклановской, Нижне и Верхне - Курмоярских, Нагавской, Потемкинской, и Атаманской, тип казаков азовских: легкие и подвижные, среднего роста, с длинными ногами при коротком туловище, с небольшой головой, при немного выпуклом (тюркском) лбе и выдающемся затылке, с орлиным носом, иногда тонким и прямом, подобранном маленьком подбородке. Все казаки азовского типа, большею частью брюнеты, с черными

- 4 -

или карими глазами, с веселым, жгучим взором, одним словом, с азиатским оттенком в лицах, до крайности разнообразном. Есть между ними, в осо бенности среди женщин, прекрасные, чисто древне - греческие профили, с правильным овалом лица, но есть и безобразные армянские или турецкие лица, при небольшой голове с большим "коромыслом" носом.

Мне, как хорошо знакомому с народами Кавказа, нередко приходилось встречать на Дону лица с профилями и овалами, схожими до поразительности с осетинскими, лезгинскими (из Самурскаго округа), а в особенности с черкесскими, некоторых поколений, более сохранивших свою народность от метизации соседних племен в горах и ущельях Кавказа. Например, жителей черкесского аула Карм, расположенного близ Эльбруса, положительно можно смешат с нашими терскими казаками, но иллюзия тотчас пропадает, когда заговоришь с ними по-русски: они ни слова не понимают.

Некоторые, в том числе известный филолог Богомолов, находят сходство донских казаков с куртинцами, но мне кажется, насколько я знаю этот народ, сходство здесь является кажущееся, по верхностное, вызванное своеобразной, иррегулярной службой их в Турции и Персии, как и казаков в России, вследствие чего у этих народов выработались в течение веков сходственные военные приемы, удаль и проч. Впрочем заключение это требует тщательной проверки как со стороны антропологической, так и лингвистической, так как в языке куртинцев есть много слов, употребляемых у нас на Дону, хотя слова эти имеют турецко-татарские корни, как - то: казан, таган, чекмень и другие, коренной же язык куртинцев близко подходит к новоперсидскому.

Казаки новгородцы от устьев р. р. Иловли и Тишанки расселились вверх по Дону до ст. Казанской, а вниз - до Азовского моря. Это самый предприимчивый, стойкий в своих убеждениях, даже до упрямства, храбрый и домовитый народ. Казаки этого типа высоки на ногах, рослы, с широкой могучей грудью, белым лицом, большим, прямым хрящеватым носом, с круглым и малым подбородком, высоким лбом и круглой головой; волосы на голове от темно-русых до черных, на усах и бороде светлее, волнистые. Казаки эти идут во гвардию и артиллерию.

Казаки верховых станиц, известные на Дону под общим названием "верховцев", как долго сталкивавшиеся с великороссами, представляют в антропологическом отношении, в массе своей, пе реходную степень от чисто древне - казацкого типа к великороссам, хотя среди них нередко можно встретить лица с чисто южным профилем. Верховые казаки - степенный, выносливый и трудолюбивый земледельческий народ; они считаются самыми исправными и надежными казаками, способными переносить все лишения, сопряженные с трудной казачьей службой. По мнению генерал - лейтенанта И. И. Краснова, высказанному им в своих

- 5 -

записках, "верховцы при поступлении на службу кажутся сперва несколько вялыми, но, прослужив немного, с удивительною скоростью преобразуются в превосходных во всех отношениях воинов; ловкие и проворные низовцы, поступая в полки, выходят часто плохими казаками и это оттого, что не в состоянии перенести всех трудностей, свойственных казачьей службе.

Верховцы - люди умеренные, скромные, немного суровые, богобояз ненные, почтительные к старшим, почти вовсе незнакомые с общественными удовольствиями, одним словом, более других сохранившие свой древний общинный патриархальный образ жизни. Этими же чер тами характера и образом жизни отличаются и казаки некоторых станиц, расположенных по среднему течению Дона. Между тем как казаки низовых станиц, собственно простой класс народа, большею частью, склонны к торговле, промыслам, рыболовству, судоходству и другим. Характера они веселого, легкого, даже немного ветреного.

Непочтение к старшим, сына - отцу и матери, внука - деду, несогласия супругов, ссоры и даже драки в семье- обычные явления у низовых казаков. Родительская власть в последние годы потеряла всякую силу и авторитет. Это явление стало теперь довольно резко выделяться и в станицах 1 - го Донского округа. Только в семьях старообрядцев еще довольно прочно держится тот высоконравственный древний обычай казачества, в силу которого совершеннолетний сын часто не смеет при гостях сесть в присутствии отца, а почтенные отцы семейств выслушивают и исполняют с покорностью все, даже прихотливые, желания своих престарелых родителей, и часто предсмертные слова их имеют для них силу духовного завещания и испол няются всеми членами семьи беспрекословно. Благословение отцов, даже заочное, "на веки нерушимое", принимается сыновьями с благоговением.

Из второстепенных типов, встречающихся среди донских казаков, можно указать на следующие: а) татарский, т. е. тюркско-монгольский, с некрасивыми, смуглыми, широкими лицами, выдающимися скулами, выпуклым лбом и маленькими кривыми ногами. Характер вспыльчив. Казаки этого типа встречаются в задонских хуторах среднего и нижнего течения Дона и произошли от татарских выкрестов, принятых в казаки, не говоря уже о том, что в древнем Черкасске была целая татарская станица, остатки которой представляют теперь жители - магометане хутора Татарского, Новочеркасской станицы. Фамилии казаков 1 и 2 Донских округов: Татариновы и Татаркины, Чувильдеевы, Чувилины, Шевердяевы, Батеенковы (от Батыя, по - казацки - Батея) ясно свидетельствуют о их происхождении; б) калмыцкий, не считая природных калмыков - ламаитов, живущих станицами в Засальских степях и причисленных в казаки. Тип этот произошел от смешения калмыцкой крови с казацкой и дает симпатичные и красивые, хотя немного и широкие, лица, в особенности у женщин. Фамилия

- 6 -

Калмыковых часто встречается в южной части области, где Сальския степи прилегают к Донским; в) еврейский. Этого типа казаки до поразительности сходны с горскими евреями Дагестана, которые считаются остатками древних израильтян, плененных ассирийским царем Салтанассаром и потом совсем исчезнувших с политическаго горизонта, т. е. рассеявшихся по обширному древнему Персидскому царству, Кавказу, Крыму, Китаю, Индии и другим землям Азиатскаго материка. Казаки этого типа распадаются на две категории. Первой: долговязы, с небольшой головой, покатым лбом, выдающимся затылком, с чисто семитическим носом, с рыжими на бороде и усах и темными на голове волосами, веснушчаты, по - казацки - "луданые", по-малороссийски - "рудые". По характеру за носчивы, кичливы, мелочны, пронырливы, сладки на язык с высшими, но жестоки и беспощадны с низшими и до крайности трусливы. Второй категории в антропологическом отношении сходны с первой, но только телосложением более мелки, черномазы, юрки, склонны к торгашеству, спекуляции и обдуванию. Военная служба им не по нутру, а потому они всячески стараются избежать ее. Этого типа казаки часто встречаются в низовьях Дона, в Старочеркасской и Аксайской ста ницах и гор. Новочеркасске. Желающий убедиться в этом может обойти торговые ряды, Азовский и Сенной базары, в особенности старые лавки г. Новочеркасска, где еще остались некоторые, доживающие свой век торговцы - казаки этой категории.

II.
Г о в о р .

Жители низовьев Дона называют казаков верховых станиц "чигою". Название это произошло от народа "чигов", упоминаемого римскими и греческими историками с І по ХІІІ в. и жившего по восточным берегам Азовскаго моря, от устьев Дона до Таманскаго полуострова. (См. "Кто был Ермак и его сподвижники", стр. 12 - 19). В XІІІ и XIV вв. народ этот в числе других казацких общин, под напором татар двинулся вверх по Дону и занял земли, входившие в составь Рязанской области, поселившись там своими городками. В XVI в. казаки этой области, как я уже говорил в I главе, двинулись вновь на юг и заселили земли по р. р. Хопру, Бузулуку и Медведице.

Жители соседних губерний, как то: Курской, Орловской, Воро нежской и Саратовской "чигою" вообще называют всех казаков, но название это больше относится до верховых, и, я думаю, называющие не ошибаются в их древнем происхождении от народов чигов. Кличка эта чрезвычайно древняя и дошла до наших дней по преданию. Бранного в ней,

- 7 -

как многие думают, ничего нет. Верховые казаки, в отместку, дразнят низовцев "тумою". Слово "тума" черкесское и означает "приблудный", происшедший от смешения крови с другим народом, собственно - метис. Кличка эта дана низовым казакам не без основания, так как у многих из них течет немало крови черкесской, татарской, турецкой, греческой и даже калмыцкой.

Все донские казаки в настоящее время говорят языком русским, но со многими особенностями, резко бросающимися и режущими слух впервые приехавшему на Дон человеку.

Трехвековая служба Москве, постоянное сношение с Великороссией, полковые ученья и, наконец, самое главное, повсеместно открытые школы, настолько сгладили особенности говора казачества, что теперь мало-мальски развитой грамотный казак говорить уже чисто русским языком, но в захолустных станицах и хуторах, в особенности со старообрядческим населением, жители до того коверкают этот язык, большею частью старики, бабы и дети - до школьного возраста, что новому человеку едва приходится их понимать. Мне, как бывшему долгое время народным учителем, да и каждому из моих собратьев педагогов, это хорошо известно.

Казаки верховых округов говорят твердо, медленно и протяжно, но не плавно, как великороссы, с большим "аканьем", южнее - "яканьем", как - то: табљ, сабљ или табя, сабяили тябя, сябя, чаво, яво, маво, тваво, сваво, вядро, мяня, ня знаю, лятучкя, штоля и проч. Вместо "и" употребляют иногда "ы", например вышня, вместо вишня. Вместо щ и сч почти всегда употребляют двойной звук ш, например: братишша, дружишша, пешшинка (песчинка), штука, (щука), ишшо или ишто (еще). В деепричастиях вместо в почти всегда употребляют м, как - то: наемшись напимшись, помолимшись и т. д. Вместо в часто произносят л, например: ослобонить, тыкла (тыква): б вместо г: постебать (постегать): южнее вместо ф всегда хв – хворма, хварсить, ахвицер, Хведор, Хвилипп, Хвома и т. д. ; предлог с заменяется частицею сы, са, со: сы друзьями, сы знако мыми или са друзьями. . . В некоторых словах приставляют или вставляют звук о или а: алимон, агромадный, пошено или пашено (пшено), пашаница (пшеница), кором (корм). В станицах, лежащих южнее, часто вставляют в средину слов звуки д, т, в и даже целые слоги: ндрав, куштай, досточка, жарковье и жарковля, штукатулка и проч. В станицах, расположенных по среднему течению Дона, т. е. в поселениях казаков - новгородцев, помимо приведенных особенностей, но уже довольно смягченных (табе- тибе, сабе- сибе, минеи проч.), слух порождает совсем особенный говор, очень сходный с говором поморян некоторых месть Архангельской губернии,

- 8 -

населенных, как известно, древними новгородцами (повольники и ушкуйники), искавшими независимости и свободы или непожелавшими подчиниться московским князьям. Туда же переселилась часть новгородцев из Вятки, после разгрома последней великим князем Иваном III в 1489 г. (см. "На далеком севере" Немировича - Данченко). Говор этот выражается в следующем: скольки, стольки, тольки, толички или толичка, родилси, крестилси, плакалси, ради (рады), одначе, игурец, т. е. огурец, антуда, т. е. оттуда (Филипов. стан.), текоть, пекоть, няльзи (нельзя), отжарить (побить), надавать треухов (пощечин), батинка, маминка (2 - й Дон. окр.), манка (мать), ишь, исть (есть), чиво, иво и проч. Далее, в 1 - м Донском окр. и по Донцу в большом употреблении слова: ходя,едя, скача, читая, пиша, говоря, купуя, торгуя, летая вместо: ходить, едет, скачет, читает, пишет, говорит, покупает и проч. Крометого: што (что) и штолича, штосинка(что - то), хто и хтосика (кто - то), нихай (пусть), нема (нет), оттулича (оттуда), откулича (отку да), или откеливича, беги (бежи), побег (побежал) и побег (по Донцу), текеть, пекеть, вместо течет, печет. Отца и мать называют батя, мама, батюшка, мамушка и как ласкательныя: батинькя, маминькя, дединькя (дедушка); также: Ванькя, Митькя, Грунькя, Петькя, Санькя и проч. В хуторах Семикаракорской станицы встречается такое выражение: смушшилася мая сердца, т. е. смутилось мое сердце. Вме сто предлога "в" всегда употребляется "у" - у доме, у столе, у лавке, у дрогах, у комнатеи т. д, хотя часто в окончаниях этих слов вместо "е" слышится "и", как, например у доми и проч. В станицах 1 - го Донского окр. в говоре часто встречаются слова малороссийские; этих слов еще больше встречается в говоре низовых казаков и в станицах, расположенных выше по Донцу, в Гундоровской и в особенности Луганской. В говоре низовых казаков звуки в и у часто заменяют друг друга, особенно в начале слов, как, например: усе - все, узять, лоуко - ловко, в мене - у меня, в нас -у нас. Вместо ы всегда употребляется и, как то: бики, корови, риба, вигодно, виехал, виждал, вискочил, вилeтел, вишал (вышел), викосил, вирезал, ми (мы), ви и проч. Вместо ы часто произносится о: накрол, закрол, помол (помыл); звук е почти всегда заменяется и, а окончание "eт", произносится как "ить", например: бегаить или бегить, читаить, играить, гуляить, скачить и т. д. Также говорят: ходю, просю, крутю, чистю, оны (они), бул (был), чугин (чугун), выпулил глаза, вместо выпялил гла за, вечир вместо вечер, семички, гарбуз - арбуз и проч.

Это все фонетические особенности говора казаков, т. е. своеобразное произношение русских слов; но, кроме этого, на

- 9 -

Дону употребляется очень много таких слов, которых в русском языке и совсем нет. Эти слова татарские или черкесские, или же самобытные древне казацкие. Об этом будем говорить ниже.

В грамматическом отношении говор казаков также много разнится от русского. У простых казаков, особенно верховых, все существительные делятся только на два рода, мужской и женский, среднего же рода нет. Ко всякому существительному среднего рода казаки прилагают местоимение в женском роде, например: кому какая дела, кому какая счастья.

Также говорят: куриная яйцо, жаркая сонца (солнце), разбитая окно, теплая пальто, гнилая яблоко или яблока, часто яблок. Другие произношения: я вижу мышу, вместо мышь, ситца, вместо ситец, комарь, вместо комар; Петро, дядько. Вместо фамилий всегда спрашивают: чей ты, чей он или как он прозывается. Подобные вопросы являются следствием того, что в древности у казаков фа милий не было, а были лишь прозвища, т. е. отец носил одно проз вище или кличку, сын другое, внук третье и т. д. Как в древне - славянском языке, так и в малороссийском название детей произ­водилось от имени родителей, например: Иваня - сын Ивана, Трофимя, Абрамя и т. д. ; дети животных: овча, ягня, куря, гуся, голубя и проч. , причем на конце этих слов в славянском языке ставился всегда малый юс, перешедший в малороссийском народном говорев слогь ен: Иваненко, Трофименко, Абраменко и т. д.

Присутствие малороссийского, вернее, запорожского элемента в низовьях Дона и по Донцу сказывается, кроме говора, еще в фамилиях казаков, чисто малороссийских, как - то: Кацупеев или Кацупей, т. е. Кочубей (Акс. ст.), Гайдамаченков, Сидоренков (Елис. ст.), Запорожцев (Н. - Кундр. ст.), Абраменков (Екат. ст.) Иванченков, Бондаренков, Харченков, Федоренков, Коробченков, Макаренков, Крамаренков, Васильченков, Кравченков, Филенков, Братченков, Перекопенков, Тимощенков, Савченков, Ханженков, Панченков, Лехницкий, Рыковский, Луковский, Крупницкий, Ваисецкий, Балашевич, Венцович, Облакевич и друг.

Прозвища или уличные клички и теперь довольно употребительны среди казаков. Если вы не знаете уличной клички казака, то вам трудно его отыскать в хуторе или станице. Вам нужно отыскать Ивана Петрова, и всякий встречный ответит - "не знаю". Назовите его кличкой, и каждый укажет. Уличные прозвища одного старика были (Констан. стан.): Юзик, Шшарбатик и Хавраль, но никто не знал его настоящей фамилии, а она была по выговору казаков - Гордев. Я знаю прозвища многих станичников: Ганич (сын ли он или муж Гани, т, е. Агафьи), Каштан, Сипеток, Чудачок, Кочеток, Габуней, Стрепух, Зуйка, Рачек, Моргун, Косорукий, Чипланос, Белик, Сладунка, Сочила, Меретей, Лобан, Илюшонок, Бешеный, Рябышик, Ботожок, Нявич, Хрипун, Свистун, Лытка, Кондра, Агурей, Ироха и друг. , фамилии же, т. е. как они пишутся, по выражению казаков, я не знаю, да и редко кто знает, разве только их однополчане.

- 10 -

В первой половине прошлого столетия, как говорит об этом В. Ф. Соловьев в своей брошюре о говоре казаков, под словом "фамилия" казаки, даже офицеры, разумели "супружницу", т. е. жену. По этому поводу он приводит со слов старого, уже умершего, генерала В. А. Кутейникова следующий курьезный случай. Во время посещения Дона военным министром гр. Чернышевым, к нему назначен был на дежурство заслуженный боевой войсковой старшина, фамилию которого генерал забыл. Министр, увидев его, спросил, как его фамилия. Тот сконфузился и робко ответил: "Мария Ивановна". Тогда министр, пристально взглянув на него, ушел, ничего ему не сказав, но тотчас же приказал прислать к нему болеетолковаго офицера.

В 1 - м и в некоторых местах 2 - го Донских округов часто с прозвищем какого - либо казака произносят и его имя, но в умень шительной или ласкательной форме, которая в понятии казаков в этом случае является уничижительным, так, например: Сема Агуревич, Петруша Шабан, Кузя Кудлай, Филя или Филюшка Красный, Андрюша Лобач и другие.

В общем говоредонских казаков можно разделить на верхо вой и низовой, если из последняго исключить говор, известный у филологов под именем "черкасскаго", о котором я буду говорить ниже.

В частности же каждая станица или известный район имеет свой особенный говор. Нередко приходится наблюдать, как казаки, попавшие в одну сотню или полк из разных станиц, подтрунивают друг над другом, коверкая слова на манер говора другой станицы, например: "ей дружишша, куда побéг?" или: "ей станишники, идевдêти или идутя?", "лянь, ляньте (гляньте) суды". - "Нехай тибе(или табе) будя грец!" - часто слышется сердитый ответ какого - нибудь бабского или богоявленскаго казака на такое замечание богаевскаго или мелеховскаго. В особенности смеются казаки соседних станиц над "луганцами", говорящими, как я уже упоминал выше, с малороссийским, т. е, вернее - древне запорожским акцентом.

"Становись, хлопци, рядами, к кумовой хатепередами. . . . Марш, дэ атаман сидыть!" - кричат иностаничники, завидяедущих луганцев. Или рассказывают про них такой анекдот:

"Казаки, на конь! - командует офицер. Одна часть казаков тол чется на месте.

- Кто вы такие?

- Да мы, дядечка, луганци.

- Что - же вы не садитесь?

- Да у нас коней нема, однекобылки.

Любимые кушанья и названия предметов домашнего обихода низовых казаков также, большею частью, малороссийския, как то: саломата (вареное тесто, которое едят с пресным молоком, сметаной, каймаком, и маслом, а в постное время с нардеком и медом), вареники, кулеш,

- 11 -

затерка, или затераха (кипяченое молоко, затертое мукой), голушки, борщ, катлами (по малороссиски - катланы), пампушки, блины, квасок (вроде селянки) и др. . . . хата, курень, баз, атара, чабан, ярмо, занозы, притыки, люшпя, вое, войцо, плуг, волы, чумак, воз, киек (часть воза, на что вешают ведра) и др. Помимо этих особенностей говора низовых казаков, среди них в некоторых местах, в особенности в станицах: Старочеркасской, Аксайской и отчасти Грушевской, Кривянской, Гниловсвой и других, а также среди простона родья г. Новочеркасска, замечаются остатки какого - то особенногодревнего говора, не похожаго ни на один из перечисленных нами выше, - это говор, известный под названием "черкасскаго".

Фонетическия особенности этого говора заключаются в следующем: шипящие звуки ж, ч, ш и щ в нем заменяются свистящими з, ц, с и сц: Миса - Миша, Саса - Саша, Груса - Груша (Аграфена), Маса - Маша, Дуса - Душа (Авдотья), криса - крыша, уз - уж, невозмозно зить - невозможно жить, ми поставили угодницку св цецки и помолились Бозыцку, игрусецка, весц - вещь, зил зо-железо и т. д. Но встречаются случаи, и очень часто, обратного произношения, как, например: шорок (сорок), шкажу -скажу, пятнича - пятница, крыша - крыса, отчего часто можно слышать такую фразу: "у нас под крисай крыши завелись". Вместо обрядчик говорять обрящик, рамчатый улей - рямчатный улей и т. д.

Говор этот с другими особенностями, как - то: ми, ви, оны, помол - помыль, накрол - накрыл, сохраняется в настоящее время преимущественно среди женщин, не получивших современного школьного образования, хотя среди них встречаются купчихи и чиновницы из черкасских старых поколений. Из мужчин же этот говор удерживают очень немногие, в особенности из не служивших и торговых казаков, свободных от строевой службы. В. Ф. Соловьев в своей книге о говоре Донских казаков предполагает что "черкасский" говор есть искусственный, явившийся из подражания кому то вследствие жеман ства, желания отличаться и нравиться; что это явление подтверждается будто бы и тем обстоятельством, что говор этот явился среди горожан. Соловьев также предполагает, что на образование черкасского говора имело влияние и сношение казаков с греками, которые, как известно, многих наших шипящих звуков совсем не выговаривают, заменяя их свистящими, а также не выговаривают и нашего твердого ы, заменяя его "и", и при разговоре как бы "сюсюкают". С первым предположением г. Соловьева, как мы увидим ниже, согласить ся нельзя, второй же его вывод имеет за собою большую вероятность. Соловьев полагает, что сношение казаков с греками относится к позднейшим векам, но на самом деле это не так, влияние греков на приазовские народы началось с VI в. до Р. X.

- 12 -

В древности по берегам Азовского и Черного морей и понизовы о Дона было множество торговых греческих колоний, из которых наиболее известны: Пантикапея, близь нынешней Керчи, основан ная выходцами из Милета около 511 г. до Р. X. , Фанагория, Киммирион, Ахиллеон, Патрасус, Корокондам, Кепос, Апатюрон, Тирамбе, Синдический порт и другия - на Таманском полуострове, Севасто поль в Абхазии, Акра, Нимфеон, Мирменион, Парфенион, Гераклион, Киммерион - на крымском берегу Керченскаго пролива, гдеи Пантикапея; Ольвия - при устьях Буга; первая и вторая Танаиды и Алопекия, при устях Дона, и Гелон на 15 дней пути вверх по Дону.

По сказанию Геродота, Страбона, Плиния и других древне - греческих и римских историков, греки колонизаторы вели не замкнутый образ жизни, а входили в очень близкие сношения с местными жителями, смешивались с ними и передавали им свои нравы и обычаи, верования, язык, знания и искусства, вообще свою культуру. Это подтверждается и археологическими раскопками, произведенными в разное время по Дону, берегам Азовского и Черного морей, по Кубани, а в особенности на Таманском полуострове.

При раскопках древних могил в особенности обилием поражают предметы культа Деметры, богини плодородия (Цереры, сестры Зевса, матери - земли) и бога Пана, покровителя лесов, стад и дичи.

Из народов этих побережий того времени более многочисленные и сильные известны Скиөы, Савроматы и Геты, или Готы, ставшие гро зой для соседних народов с половины III в. по Р. X. По Овидию - Скиөы, Савроматы и Готы говорили одним языком, но на разных наречиях. "Научился говорить и по - гетски, и по - сарматски и мог слушать рассказ старика варвара, т, е. скиөа", пишет Овидий в своих Понт. пос. (III, 2, 39 - 40). Готы приняли христианство от греков в ІV в. Просветитель Готии св. апостол Ульфила перевел на готский язык и книги священного писания, Паннонская летопись, приз нанная одною из достоверных сказаний о жизни и деятельности св. апостолов Кирилла и Меөодия, говорит, что при путешествии в Хозарию братья встретили в Готии книги священнаго писания на "рушком" языке и что богослужение у этого народа совершалось на языке "рушком" же. Это подтверждается и исследованием архимандрита Арсения о готской епархии, где он утверждает, что Готы говорили на "рушком" языке и имели на этом же языкекниги св. писания.

Это характерное смешение шипящих звуков с свистящими, т. е. "сюсюканье", и теперь довольно рельефно сказывается в говоре жителей на всем северном и восточном побережьях Черного и Азовского морей, т. е. от устьев Дуная до устьев Кубани, в некоторых старых станицах Терека, низовьев Урала и Дона, в станицах Старочеркасской, Аксайской, Елисаветовской, а также в пос.

- 13 -

Азове, гор. Мариуполе, Бердянске, Темрюке, Ейске и друг. Это есть остатки древне - готского говора, явившегося под влиянием греческой культуры.

Донские казаки, как я уже говорил о том в своей книге"Кто был Ермак и его сподвижники", суть исконные обитатели берегов Дона, Азовского и Черного морей, потомки древних казахов, алан - готовь, известных у древне - греческих и римских историков под мно гими другими названиями, поэтому они естественно могли сохранить этот особенный греко-готский говор, а потом перенесли его на Терек, Урал, Кубань и другия места, куда проникала казачья колонизация.

В настоящее время говор этот под влиянием народных школ и полкового обучения казаков до того сгладился, что не далеко уже время, когда он совсем исчезнет.

- "У нас в Черкашкеи Акшаериба нонича шавшем не ловица", - говорять между собой старочеркасския торговки.

- "Нонича рушаки и кошари всехлеби пожабрали", - тараторят аксайские бабы.

- Ваши (донские) кажаки крашившей, а наши хваршистей, говорить уралец из низовых станиц.

Относительно же слов, которые встречаются в говоре казаков и которых совсем нет в языке русском, я приведу следующия.

Имена существительные: бусорь (дурь, глупость), отсюда бусореватый, с бусорью, т. е. глуповатый; буерак (овраг), хантурник, отсюда шляться по хантурам (бездельничать); гак (лишек), галь (стая грачей и галок), гладыш (яйцо), грубка (печь), гульга (шишка на голове), дежа и дежник (кадка для теста и покрывало для нея), дрот (проволока), дрюк (толстая палка), дулма (кушанье), жармелка (молодая женщина, проводившая на службу мужа), зарочье (редкость), зебры, отсюда сивозебрик (жабры - у рыбы, а у людей щеки), варка (голова), кабак, а в стан. Константиновской и Золотовской - дурак (тыква), кандель (лампадка), зинчик или коник (стрекоза), стрекоза, отсюда стрекозиться, по-малороссийски - зык (бегать с поднятым хвостом от укуса слепней или овода, относится до рогатого скота), корец (ковшь), кубилек (женская одежда), бизилики, правильнее - базилеки (запястье, браслет), кулючки (потемки), куруша (индюк), кутенок, кутик (щенок), лагутка (притворный), махор (кисть для украшений), махотка, (узкий горшок), макитра (круглый горшок), бардак (боль шой горшок с широким отверстием), мосты (полы), отсюда мосты банить, т. е. мыть, ожерелок или жерелок (воротник), патлы (нечесаные волосы), руда (кровь), саган (супник), чинак (низкая широкая глиняная посуда, вроде полоскательной чашки), сапа (змея), сапетка (вроде корзины), джулун (род шалаша), уре (каша с с юзьмой), сюзьма (густое кислое молоко), ерандак (широкая воловья телега в 1 Донск. округе), тарабарки и ринджиглы (дополнительные дрючки для

- 14 -

воловьего воза), парус (брезенть), он, же лантух, воловишша, веретье и рядно, благимат, отсюда благиматом (кричать не своим голосом).

Наречия: надась или надысь - третьего дня; ужо и ужотка - нем ного спустя; давича и давя - перед этим и др.

Имена прилагательные: маделый (исхудалый, истощенный), болючий, кровучий, жалкий, болезный (вызывающий соболезнование, жалость), кундюбый (закорюченный, кривой), ломовитый, ломучий, отсюда ломаться, кривляться, казаться не тем, что есть; заевой, зайвый (запасный).

Глаголы: жалковат (горевать), зашуметь и шумнуть (кликнуть, позвать), засмаливать (танцевать, быстро что - нибудь делать), валандаться (без толку делать, ходить, бродить), гондобить (сберегать), скондобить (говорить о бедности), снугрят (изнурять), лиментоваться (пировать, пьянствовать), дать по мусалам - в зубы, балкапет – не ясно виднееться, и проч.

Вообще мною замечено, что казаки, исключая немногих говорунов, известных среди простонародья под названием "брехуцов", "сочил", "сладунок" и друг., - народ несловоохотливый, речь их не отличается плавностью и логичностью, как у великороссов и малороссов. Иногда при разговоре с казаком просто не понимаешь, о чем он говорить или что хочет сказать, как будто он русскому языку выучился только недавно и по какому то особенному методу. Язык его во рту будто не помещается, не поворачивается; невольно приходится думать, что великороссискй говор не есть природный для казака, что предки его говорили на каком - то другом наречии. Будучи сам природным казаком и вышедший из простой казачьей семьи, а также долго живя в станицах и хуторах, я имел полную возможность непосредственно наблюдать за жизнью казаков, за их нравами и обычаями, привычками и говором, в особенности говором вновь вступивших в школу детей. Также часто случалось, что какой-нибудь урядник или вахмистр, встретившись на улице, заведет речь о том, о сем и, желая похвастаться знанием русского языка, намелит такой околесины, что даже станешь в тупик и не можешь разобраться, обидел ли он тебя или наговорил любезностей; до того речь его полна каких то двусмысленностей, намеков на что то, но на что - трудно разобраться.

Тут и "сумления", "мления", "финазомия", "ученость заступления военной службы", себя называет мы, тебя - ты, "произошел науку всех посредствий", какия то "академитския давности" и проч. Если же такой говорун еще подопьет, то тогда прямо уходи от него, ибо ни у кого мало-мальски нервных людей не хватит терпения выслушивать эту бессвязную болтовню. Если ты не офицер и не чиновник, к которым вообще казаки, в силу веками привившейся дисциплины, относятся с некоторым почетом, то можешь получить массу оскорблений и дерзостей, а если иногородний, к которым все казаки относятся свысока, то можешь рисковать и большим. Самый лучший способ отделаться от подобного

- 15 -

рода собеседников - это, как говорится, ему поддакивать, похваливать, вообще ни в чем не противоречить. Лет двадцать, тридцать тому назад наши донские калмыки в массе своей плохо еще понимали русский язык, в настоящее же время вышедшие из приходской школы или прибывшие из полков положительно поражают логичностью своей речи, правильностью ее построения и удачностью оборотов, хотя и не бойкостью: по всему видно, что человек старается высказать свою мысль как можно яснее, избегать лишних слов и непонятных выражений. Не то замечается у природных казаков: они, я говорю о простонародье, не стараются следить за построением своей речи, а валят, как говорится, в кучу все, что взбредет на ум, и искажают русский язык до неузнаваемости. Это объясняется, главным образом, отсталостью казаков в народном образовании, а также и какими то особенными свойствами древнего их говора, туго поддающегося усилиям просвещения. Немалую роль в этом играет и гордый дух казачества, смотрящего на другие народности, в том числе и на великороссов, свысока, а потому и не желающего у них перенимать их нравы, обычаи, а также их язык.

Приведу несколько примеров выражений грамотеев казаков, взятых из их прошений к начальству, с исправлением некоторых орфографических недостатков.

Казак просит о предоставлении ему и другим льгот по охоте.

"Обращаю просьбу вышнего начальства на конкуренцию стеснения нас в охотничьем стремлении всякой степной и мелкой дичью по примеру предков наших законом утвержденного права, дабы не пришло в низкое положение честь русскаго оружия дел воинскаго достоинства".

Урядник, учитель гимнастики, просит инспектора народных училищ о представлении его к награде за трехлетнюю усердную службу.

"За отличную обстоятельность вашего превосходительства по означению всяких упражнений и не имея достаточной видимости по оставлению на вторичный строк, а к применению инструкции с достижением означения по ходатайству подлежащаго представительства, то я осмеливаюсь покорниче прибегать к награждению усерднейшаго моего вашего превосходительства обстоятельства".

г. Новочеркасск 1908г.


Вернуться к началу
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: ЕВГРАФ ПЕТРОВИЧ САВЕЛЬЕВ.
СообщениеДобавлено: 26 май 2014, 20:14 
Не в сети

Зарегистрирован: 17 дек 2013, 20:44
Сообщений: 50
Евграф Савельев
Типы Донских казаков и особенности их говора.



I.
Т и п ы.

- 1 -

В "Русской Истории" Устрялова есть место, где сказано, что донцы составляют чудную смесь разноплеменных народов, что язык их состоит из разных элементов, что в чертах их лиц есть нечто азиатское и что казаки гордятся своим происхождением от черкесов и даже сами называют себя черкесами (?!). У Карамзина (т. VIII) о казаках читаем, что происхождение их не весьма благородно: они считались российскими беглецами, искали дикой вольности и добычи в опустелых улусах орды Батыя, в местах ненаселенных, но плодородных, где Волга сближается с Доном и где издавна был торговый путь из Азии в северную Европу; что казаки, утвердившись в нынешней своей области, взяли город Ахаз (древне - хазарский, просуществовавший до XVI в.), назвали его Черкасским (?) или казачьим (что одно и то же), что жен они доставали, как вероятно, из земли черкесской и могли сими браками сообщить своим детям нечто азиатское в наружности и проч.

А. Филонов в "Очерках Дона" в пятидесятых годах прошлого столетия и В. Ф. Соловьев в своей брошюре"Особенности говора Донских казаков" в 1900 году писали, что казаки, не смотря на то, что стоят за Русь, что полки их оберегают ее окраины и что все имеют рвение постоять за честь Царя, сами себя не считают русскими; что если любому казаку предложить вопрос: "Разве ты не русский?", он всегда с гордостью ответит: "Нет, я казак!".

Казак называет русским только великоросса, малоросса же величает просто хохлом. "Стояли в России, ходили в хохлатчину, вернулись на Дон", говорят казаки. Да и сами великороссы и малороссы (Слободской Украины) на вопрос: "откуда вы" - всегда отвечают: "мы из России, а пришли к вам на Дон".

В своей книге"Кто был Ермак и его сподвижники", изданной мною в 1904 г. , я, на основании исторических исследований сделал вывод, что донские казаки исконные обитатели восточных берегов Азовского и Черного морей и нижнего Дона, известные у историков и географов разных стран под различными названиями; что расселение части

- 2 -

казачества началось довольно рано, с IV и V вв. по Р. X. , на Днепр и далее на север, берега Балтийского моря и другие места, где они впоследствии стали известны под именем варягов, новгородских ушкуйников и других; что в XIV и XV в. в. , по распаде Золотой Орды, казачество вновь стало "слетаться" в древнюю свою родину, страну предков, берега Тихого Дона и Азовского моря, под четырьмя главными названиями (по московским и турецким летописцам): а) азовских казаков, или сары - аз - ман (царственных азовских людей); б) черкасов (днепровских); в) новгородских повольников (с Волги), и г) казаков рязанских, населявших своими городками все пространство к югу от Оки до степей воронежских.

Рязанские казаки в первой половине ХVІ ст. заняли земли по р. р. Хопру, Бузулуку и Медведице. Около того же времени с Волги перешли волоками на р. р. Иловлю и Тишанку новгородцы и разселились по среднему и нижнему течению Дона, вплоть до его устьев. Азовские казаки, вытесненные турками и татарами из Азова и с берегов Азовского моря в Северскую область, около тридцатых и сороковых годов ХVІ ст. перешли вместе с небольшой частью северских казаков (севрюков) и белогородских на Донец и далее на Дон и заняли вновь свои исконные земли, пройдя вверх по Дону до "переволоки".

Днепровские черкасы, или как их в то время стали называть - запорожцы, перешли на Донец, а потом и на Дон в 1549 г, под предводительством своего князя Дмитрия Вишневецкого. Черкасские юрты располагались от местности, где был г. Черкасск, на запад по правому берегу Аксая, Дона и Мертваго Донца до Миуса. Самые горы, идущие от нынешнего г. Новочеркасска на запад, в то время назывались Черкасскими (кн. Большого чертежа). Часть запорожцев в 1590 - 1593 гг. возвратилась обратно на Днепр, а потом они в числе10 тысяч человек пристали к самозванцу. Кроме того, на Дон переселилось в 1640 г. около 5 тыс. запорожцев, принявших вместе с донскими казаками участие в защите Азова от турок (Азовские известия. Тауберт).

Таким образом, к половине ХVІ ст. на Дон "слетались" все отрасли одного древнего казачества, прошедшие в течение нескольких веков каждая свою историческую судьбу. История нам не говорит, даже не делает никакого намека на то, чтобы между азовцами, нов городцами, черкасами и рязанскими казаками на Дону возникали какие - либо недоразумения, схватки или междоусобицы, а "все", как говорит поэт, "с словом братского единства сражались с дикою ордой, оставив славу для потомства, тебе свободу, Дон родной".

Из первых атаманов казачьих общин известны: Агустий Черкас, Ляпун, Павлов, Андрей Шадра (рябой - по-татарски), Ермак, Лос, Каблан, Болдырь, Михаил Черкашенин, Корелла, Татара, Каторжный, Смирной, Федоров, Смага Чершенский и друг.

- 3 -

При Михаиле Черкашенине казаки проникли по Каспийскому морю к устью Яика (Урала) и разгромили в 1570 г. столицу ногайского ханства Сарайшык. За этот подвиг царь Иоанн Васильевич Грозный в том же году прислал на Дон жалованную грамоту, первую из сохранившихся. И так, на основании вышеприведенных исследований, мы видим, что населения Дона в половине XVI стол. от носится к четырем главным элементам древнего казачества, наро да, резко отличающегося своим антропологическим типом, как от великороссов, так и от коренных малороссов, т. е. такими физически ми особенностями устройства туловища, ног, в особенности голеней, головы и лица, которые заставляют всякого, хорошо изучившего во всех отношениях казачество, выделять природного казака из массы других народностей, даже если бы его поставить в разноплеменную толпу и одеть в несвойственную ему одежду.

Тип великоросса всем известен. Поэтому мы об этом и не будем говорить. Тип малоросса распадается на две отрасли: а) природных малороссов (древних Полян), т. е. жителей северных малороссийских губерний Волыни и Подляшья (сходных во многом с польским крестьянством) - светло-русые волосы, голубые выпуклые, вернее - на выкате глаза, длинный стан, короткие голени, как и у ве ликоросса (признак природного пахаря), прямой тонкий нос, удлинен ная голова (долихоцефалы), узкий, относительно покатый лоб, часто веснушчатое лицо; б) малороссов только по языку, остатков прежних днепровских черкасов, в южных частях губерний Чернигов ской, Курской, Воронежской, Екатеринославской, в Новороссии и в Черноморье: короткий, но плотный стан, высокие голени, круглая голо ва, широкий, прямой, нередко нависший лоб, короткий, часто с горбиной, хрящеватый, иногда и толстый нос, черные глаза, смуглое ли цо и темные жесткие волосы, с красниной на усах и бороде. Этот последний тип очень часто встречается и у нас на Дону, как остаток древних переселившихся сюда черкас, в особенности по Донцу, в Гундоровской и Луганской станицах, в Раздорской и даже от устьев Дона до ст. Пятиизбянской. Рядом с ним встречается, ча ще всего в низовьях Дона, в особенности в станицах Старочер касской и Раздорской и выше по Дону до ст. Пятиизбянской, преимущественно в задонских хуторах и по р. Салу, как, например, в хуторах станиц: Баклановской, Нижне и Верхне - Курмоярских, Нагавской, Потемкинской, и Атаманской, тип казаков азовских: легкие и подвижные, среднего роста, с длинными ногами при коротком туловище, с небольшой головой, при немного выпуклом (тюркском) лбе и выдающемся затылке, с орлиным носом, иногда тонким и прямом, подобранном маленьком подбородке. Все казаки азовского типа, большею частью брюнеты, с черными

- 4 -

или карими глазами, с веселым, жгучим взором, одним словом, с азиатским оттенком в лицах, до крайности разнообразном. Есть между ними, в осо бенности среди женщин, прекрасные, чисто древне - греческие профили, с правильным овалом лица, но есть и безобразные армянские или турецкие лица, при небольшой голове с большим "коромыслом" носом.

Мне, как хорошо знакомому с народами Кавказа, нередко приходилось встречать на Дону лица с профилями и овалами, схожими до поразительности с осетинскими, лезгинскими (из Самурскаго округа), а в особенности с черкесскими, некоторых поколений, более сохранивших свою народность от метизации соседних племен в горах и ущельях Кавказа. Например, жителей черкесского аула Карм, расположенного близ Эльбруса, положительно можно смешат с нашими терскими казаками, но иллюзия тотчас пропадает, когда заговоришь с ними по-русски: они ни слова не понимают.

Некоторые, в том числе известный филолог Богомолов, находят сходство донских казаков с куртинцами, но мне кажется, насколько я знаю этот народ, сходство здесь является кажущееся, по верхностное, вызванное своеобразной, иррегулярной службой их в Турции и Персии, как и казаков в России, вследствие чего у этих народов выработались в течение веков сходственные военные приемы, удаль и проч. Впрочем заключение это требует тщательной проверки как со стороны антропологической, так и лингвистической, так как в языке куртинцев есть много слов, употребляемых у нас на Дону, хотя слова эти имеют турецко-татарские корни, как - то: казан, таган, чекмень и другие, коренной же язык куртинцев близко подходит к новоперсидскому.

Казаки новгородцы от устьев р. р. Иловли и Тишанки расселились вверх по Дону до ст. Казанской, а вниз - до Азовского моря. Это самый предприимчивый, стойкий в своих убеждениях, даже до упрямства, храбрый и домовитый народ. Казаки этого типа высоки на ногах, рослы, с широкой могучей грудью, белым лицом, большим, прямым хрящеватым носом, с круглым и малым подбородком, высоким лбом и круглой головой; волосы на голове от темно-русых до черных, на усах и бороде светлее, волнистые. Казаки эти идут во гвардию и артиллерию.

Казаки верховых станиц, известные на Дону под общим названием "верховцев", как долго сталкивавшиеся с великороссами, представляют в антропологическом отношении, в массе своей, пе реходную степень от чисто древне - казацкого типа к великороссам, хотя среди них нередко можно встретить лица с чисто южным профилем. Верховые казаки - степенный, выносливый и трудолюбивый земледельческий народ; они считаются самыми исправными и надежными казаками, способными переносить все лишения, сопряженные с трудной казачьей службой. По мнению генерал - лейтенанта И. И. Краснова, высказанному им в своих

- 5 -

записках, "верховцы при поступлении на службу кажутся сперва несколько вялыми, но, прослужив немного, с удивительною скоростью преобразуются в превосходных во всех отношениях воинов; ловкие и проворные низовцы, поступая в полки, выходят часто плохими казаками и это оттого, что не в состоянии перенести всех трудностей, свойственных казачьей службе.

Верховцы - люди умеренные, скромные, немного суровые, богобояз ненные, почтительные к старшим, почти вовсе незнакомые с общественными удовольствиями, одним словом, более других сохранившие свой древний общинный патриархальный образ жизни. Этими же чер тами характера и образом жизни отличаются и казаки некоторых станиц, расположенных по среднему течению Дона. Между тем как казаки низовых станиц, собственно простой класс народа, большею частью, склонны к торговле, промыслам, рыболовству, судоходству и другим. Характера они веселого, легкого, даже немного ветреного.

Непочтение к старшим, сына - отцу и матери, внука - деду, несогласия супругов, ссоры и даже драки в семье- обычные явления у низовых казаков. Родительская власть в последние годы потеряла всякую силу и авторитет. Это явление стало теперь довольно резко выделяться и в станицах 1 - го Донского округа. Только в семьях старообрядцев еще довольно прочно держится тот высоконравственный древний обычай казачества, в силу которого совершеннолетний сын часто не смеет при гостях сесть в присутствии отца, а почтенные отцы семейств выслушивают и исполняют с покорностью все, даже прихотливые, желания своих престарелых родителей, и часто предсмертные слова их имеют для них силу духовного завещания и испол няются всеми членами семьи беспрекословно. Благословение отцов, даже заочное, "на веки нерушимое", принимается сыновьями с благоговением.

Из второстепенных типов, встречающихся среди донских казаков, можно указать на следующие: а) татарский, т. е. тюркско-монгольский, с некрасивыми, смуглыми, широкими лицами, выдающимися скулами, выпуклым лбом и маленькими кривыми ногами. Характер вспыльчив. Казаки этого типа встречаются в задонских хуторах среднего и нижнего течения Дона и произошли от татарских выкрестов, принятых в казаки, не говоря уже о том, что в древнем Черкасске была целая татарская станица, остатки которой представляют теперь жители - магометане хутора Татарского, Новочеркасской станицы. Фамилии казаков 1 и 2 Донских округов: Татариновы и Татаркины, Чувильдеевы, Чувилины, Шевердяевы, Батеенковы (от Батыя, по - казацки - Батея) ясно свидетельствуют о их происхождении; б) калмыцкий, не считая природных калмыков - ламаитов, живущих станицами в Засальских степях и причисленных в казаки. Тип этот произошел от смешения калмыцкой крови с казацкой и дает симпатичные и красивые, хотя немного и широкие, лица, в особенности у женщин. Фамилия

- 6 -

Калмыковых часто встречается в южной части области, где Сальския степи прилегают к Донским; в) еврейский. Этого типа казаки до поразительности сходны с горскими евреями Дагестана, которые считаются остатками древних израильтян, плененных ассирийским царем Салтанассаром и потом совсем исчезнувших с политическаго горизонта, т. е. рассеявшихся по обширному древнему Персидскому царству, Кавказу, Крыму, Китаю, Индии и другим землям Азиатскаго материка. Казаки этого типа распадаются на две категории. Первой: долговязы, с небольшой головой, покатым лбом, выдающимся затылком, с чисто семитическим носом, с рыжими на бороде и усах и темными на голове волосами, веснушчаты, по - казацки - "луданые", по-малороссийски - "рудые". По характеру за носчивы, кичливы, мелочны, пронырливы, сладки на язык с высшими, но жестоки и беспощадны с низшими и до крайности трусливы. Второй категории в антропологическом отношении сходны с первой, но только телосложением более мелки, черномазы, юрки, склонны к торгашеству, спекуляции и обдуванию. Военная служба им не по нутру, а потому они всячески стараются избежать ее. Этого типа казаки часто встречаются в низовьях Дона, в Старочеркасской и Аксайской ста ницах и гор. Новочеркасске. Желающий убедиться в этом может обойти торговые ряды, Азовский и Сенной базары, в особенности старые лавки г. Новочеркасска, где еще остались некоторые, доживающие свой век торговцы - казаки этой категории.

II.
Г о в о р .

Жители низовьев Дона называют казаков верховых станиц "чигою". Название это произошло от народа "чигов", упоминаемого римскими и греческими историками с І по ХІІІ в. и жившего по восточным берегам Азовскаго моря, от устьев Дона до Таманскаго полуострова. (См. "Кто был Ермак и его сподвижники", стр. 12 - 19). В XІІІ и XIV вв. народ этот в числе других казацких общин, под напором татар двинулся вверх по Дону и занял земли, входившие в составь Рязанской области, поселившись там своими городками. В XVI в. казаки этой области, как я уже говорил в I главе, двинулись вновь на юг и заселили земли по р. р. Хопру, Бузулуку и Медведице.

Жители соседних губерний, как то: Курской, Орловской, Воро нежской и Саратовской "чигою" вообще называют всех казаков, но название это больше относится до верховых, и, я думаю, называющие не ошибаются в их древнем происхождении от народов чигов. Кличка эта чрезвычайно древняя и дошла до наших дней по преданию. Бранного в ней,

- 7 -

как многие думают, ничего нет. Верховые казаки, в отместку, дразнят низовцев "тумою". Слово "тума" черкесское и означает "приблудный", происшедший от смешения крови с другим народом, собственно - метис. Кличка эта дана низовым казакам не без основания, так как у многих из них течет немало крови черкесской, татарской, турецкой, греческой и даже калмыцкой.

Все донские казаки в настоящее время говорят языком русским, но со многими особенностями, резко бросающимися и режущими слух впервые приехавшему на Дон человеку.

Трехвековая служба Москве, постоянное сношение с Великороссией, полковые ученья и, наконец, самое главное, повсеместно открытые школы, настолько сгладили особенности говора казачества, что теперь мало-мальски развитой грамотный казак говорить уже чисто русским языком, но в захолустных станицах и хуторах, в особенности со старообрядческим населением, жители до того коверкают этот язык, большею частью старики, бабы и дети - до школьного возраста, что новому человеку едва приходится их понимать. Мне, как бывшему долгое время народным учителем, да и каждому из моих собратьев педагогов, это хорошо известно.

Казаки верховых округов говорят твердо, медленно и протяжно, но не плавно, как великороссы, с большим "аканьем", южнее - "яканьем", как - то: табљ, сабљ или табя, сабяили тябя, сябя, чаво, яво, маво, тваво, сваво, вядро, мяня, ня знаю, лятучкя, штоля и проч. Вместо "и" употребляют иногда "ы", например вышня, вместо вишня. Вместо щ и сч почти всегда употребляют двойной звук ш, например: братишша, дружишша, пешшинка (песчинка), штука, (щука), ишшо или ишто (еще). В деепричастиях вместо в почти всегда употребляют м, как - то: наемшись напимшись, помолимшись и т. д. Вместо в часто произносят л, например: ослобонить, тыкла (тыква): б вместо г: постебать (постегать): южнее вместо ф всегда хв – хворма, хварсить, ахвицер, Хведор, Хвилипп, Хвома и т. д. ; предлог с заменяется частицею сы, са, со: сы друзьями, сы знако мыми или са друзьями. . . В некоторых словах приставляют или вставляют звук о или а: алимон, агромадный, пошено или пашено (пшено), пашаница (пшеница), кором (корм). В станицах, лежащих южнее, часто вставляют в средину слов звуки д, т, в и даже целые слоги: ндрав, куштай, досточка, жарковье и жарковля, штукатулка и проч. В станицах, расположенных по среднему течению Дона, т. е. в поселениях казаков - новгородцев, помимо приведенных особенностей, но уже довольно смягченных (табе- тибе, сабе- сибе, минеи проч.), слух порождает совсем особенный говор, очень сходный с говором поморян некоторых месть Архангельской губернии,

- 8 -

населенных, как известно, древними новгородцами (повольники и ушкуйники), искавшими независимости и свободы или непожелавшими подчиниться московским князьям. Туда же переселилась часть новгородцев из Вятки, после разгрома последней великим князем Иваном III в 1489 г. (см. "На далеком севере" Немировича - Данченко). Говор этот выражается в следующем: скольки, стольки, тольки, толички или толичка, родилси, крестилси, плакалси, ради (рады), одначе, игурец, т. е. огурец, антуда, т. е. оттуда (Филипов. стан.), текоть, пекоть, няльзи (нельзя), отжарить (побить), надавать треухов (пощечин), батинка, маминка (2 - й Дон. окр.), манка (мать), ишь, исть (есть), чиво, иво и проч. Далее, в 1 - м Донском окр. и по Донцу в большом употреблении слова: ходя,едя, скача, читая, пиша, говоря, купуя, торгуя, летая вместо: ходить, едет, скачет, читает, пишет, говорит, покупает и проч. Крометого: што (что) и штолича, штосинка(что - то), хто и хтосика (кто - то), нихай (пусть), нема (нет), оттулича (оттуда), откулича (отку да), или откеливича, беги (бежи), побег (побежал) и побег (по Донцу), текеть, пекеть, вместо течет, печет. Отца и мать называют батя, мама, батюшка, мамушка и как ласкательныя: батинькя, маминькя, дединькя (дедушка); также: Ванькя, Митькя, Грунькя, Петькя, Санькя и проч. В хуторах Семикаракорской станицы встречается такое выражение: смушшилася мая сердца, т. е. смутилось мое сердце. Вме сто предлога "в" всегда употребляется "у" - у доме, у столе, у лавке, у дрогах, у комнатеи т. д, хотя часто в окончаниях этих слов вместо "е" слышится "и", как, например у доми и проч. В станицах 1 - го Донского окр. в говоре часто встречаются слова малороссийские; этих слов еще больше встречается в говоре низовых казаков и в станицах, расположенных выше по Донцу, в Гундоровской и в особенности Луганской. В говоре низовых казаков звуки в и у часто заменяют друг друга, особенно в начале слов, как, например: усе - все, узять, лоуко - ловко, в мене - у меня, в нас -у нас. Вместо ы всегда употребляется и, как то: бики, корови, риба, вигодно, виехал, виждал, вискочил, вилeтел, вишал (вышел), викосил, вирезал, ми (мы), ви и проч. Вместо ы часто произносится о: накрол, закрол, помол (помыл); звук е почти всегда заменяется и, а окончание "eт", произносится как "ить", например: бегаить или бегить, читаить, играить, гуляить, скачить и т. д. Также говорят: ходю, просю, крутю, чистю, оны (они), бул (был), чугин (чугун), выпулил глаза, вместо выпялил гла за, вечир вместо вечер, семички, гарбуз - арбуз и проч.

Это все фонетические особенности говора казаков, т. е. своеобразное произношение русских слов; но, кроме этого, на

- 9 -

Дону употребляется очень много таких слов, которых в русском языке и совсем нет. Эти слова татарские или черкесские, или же самобытные древне казацкие. Об этом будем говорить ниже.

В грамматическом отношении говор казаков также много разнится от русского. У простых казаков, особенно верховых, все существительные делятся только на два рода, мужской и женский, среднего же рода нет. Ко всякому существительному среднего рода казаки прилагают местоимение в женском роде, например: кому какая дела, кому какая счастья.

Также говорят: куриная яйцо, жаркая сонца (солнце), разбитая окно, теплая пальто, гнилая яблоко или яблока, часто яблок. Другие произношения: я вижу мышу, вместо мышь, ситца, вместо ситец, комарь, вместо комар; Петро, дядько. Вместо фамилий всегда спрашивают: чей ты, чей он или как он прозывается. Подобные вопросы являются следствием того, что в древности у казаков фа милий не было, а были лишь прозвища, т. е. отец носил одно проз вище или кличку, сын другое, внук третье и т. д. Как в древне - славянском языке, так и в малороссийском название детей произ­водилось от имени родителей, например: Иваня - сын Ивана, Трофимя, Абрамя и т. д. ; дети животных: овча, ягня, куря, гуся, голубя и проч. , причем на конце этих слов в славянском языке ставился всегда малый юс, перешедший в малороссийском народном говорев слогь ен: Иваненко, Трофименко, Абраменко и т. д.

Присутствие малороссийского, вернее, запорожского элемента в низовьях Дона и по Донцу сказывается, кроме говора, еще в фамилиях казаков, чисто малороссийских, как - то: Кацупеев или Кацупей, т. е. Кочубей (Акс. ст.), Гайдамаченков, Сидоренков (Елис. ст.), Запорожцев (Н. - Кундр. ст.), Абраменков (Екат. ст.) Иванченков, Бондаренков, Харченков, Федоренков, Коробченков, Макаренков, Крамаренков, Васильченков, Кравченков, Филенков, Братченков, Перекопенков, Тимощенков, Савченков, Ханженков, Панченков, Лехницкий, Рыковский, Луковский, Крупницкий, Ваисецкий, Балашевич, Венцович, Облакевич и друг.

Прозвища или уличные клички и теперь довольно употребительны среди казаков. Если вы не знаете уличной клички казака, то вам трудно его отыскать в хуторе или станице. Вам нужно отыскать Ивана Петрова, и всякий встречный ответит - "не знаю". Назовите его кличкой, и каждый укажет. Уличные прозвища одного старика были (Констан. стан.): Юзик, Шшарбатик и Хавраль, но никто не знал его настоящей фамилии, а она была по выговору казаков - Гордев. Я знаю прозвища многих станичников: Ганич (сын ли он или муж Гани, т, е. Агафьи), Каштан, Сипеток, Чудачок, Кочеток, Габуней, Стрепух, Зуйка, Рачек, Моргун, Косорукий, Чипланос, Белик, Сладунка, Сочила, Меретей, Лобан, Илюшонок, Бешеный, Рябышик, Ботожок, Нявич, Хрипун, Свистун, Лытка, Кондра, Агурей, Ироха и друг. , фамилии же, т. е. как они пишутся, по выражению казаков, я не знаю, да и редко кто знает, разве только их однополчане.

- 10 -

В первой половине прошлого столетия, как говорит об этом В. Ф. Соловьев в своей брошюре о говоре казаков, под словом "фамилия" казаки, даже офицеры, разумели "супружницу", т. е. жену. По этому поводу он приводит со слов старого, уже умершего, генерала В. А. Кутейникова следующий курьезный случай. Во время посещения Дона военным министром гр. Чернышевым, к нему назначен был на дежурство заслуженный боевой войсковой старшина, фамилию которого генерал забыл. Министр, увидев его, спросил, как его фамилия. Тот сконфузился и робко ответил: "Мария Ивановна". Тогда министр, пристально взглянув на него, ушел, ничего ему не сказав, но тотчас же приказал прислать к нему болеетолковаго офицера.

В 1 - м и в некоторых местах 2 - го Донских округов часто с прозвищем какого - либо казака произносят и его имя, но в умень шительной или ласкательной форме, которая в понятии казаков в этом случае является уничижительным, так, например: Сема Агуревич, Петруша Шабан, Кузя Кудлай, Филя или Филюшка Красный, Андрюша Лобач и другие.

В общем говоредонских казаков можно разделить на верхо вой и низовой, если из последняго исключить говор, известный у филологов под именем "черкасскаго", о котором я буду говорить ниже.

В частности же каждая станица или известный район имеет свой особенный говор. Нередко приходится наблюдать, как казаки, попавшие в одну сотню или полк из разных станиц, подтрунивают друг над другом, коверкая слова на манер говора другой станицы, например: "ей дружишша, куда побéг?" или: "ей станишники, идевдêти или идутя?", "лянь, ляньте (гляньте) суды". - "Нехай тибе(или табе) будя грец!" - часто слышется сердитый ответ какого - нибудь бабского или богоявленскаго казака на такое замечание богаевскаго или мелеховскаго. В особенности смеются казаки соседних станиц над "луганцами", говорящими, как я уже упоминал выше, с малороссийским, т. е, вернее - древне запорожским акцентом.

"Становись, хлопци, рядами, к кумовой хатепередами. . . . Марш, дэ атаман сидыть!" - кричат иностаничники, завидяедущих луганцев. Или рассказывают про них такой анекдот:

"Казаки, на конь! - командует офицер. Одна часть казаков тол чется на месте.

- Кто вы такие?

- Да мы, дядечка, луганци.

- Что - же вы не садитесь?

- Да у нас коней нема, однекобылки.

Любимые кушанья и названия предметов домашнего обихода низовых казаков также, большею частью, малороссийския, как то: саломата (вареное тесто, которое едят с пресным молоком, сметаной, каймаком, и маслом, а в постное время с нардеком и медом), вареники, кулеш,

- 11 -

затерка, или затераха (кипяченое молоко, затертое мукой), голушки, борщ, катлами (по малороссиски - катланы), пампушки, блины, квасок (вроде селянки) и др. . . . хата, курень, баз, атара, чабан, ярмо, занозы, притыки, люшпя, вое, войцо, плуг, волы, чумак, воз, киек (часть воза, на что вешают ведра) и др. Помимо этих особенностей говора низовых казаков, среди них в некоторых местах, в особенности в станицах: Старочеркасской, Аксайской и отчасти Грушевской, Кривянской, Гниловсвой и других, а также среди простона родья г. Новочеркасска, замечаются остатки какого - то особенногодревнего говора, не похожаго ни на один из перечисленных нами выше, - это говор, известный под названием "черкасскаго".

Фонетическия особенности этого говора заключаются в следующем: шипящие звуки ж, ч, ш и щ в нем заменяются свистящими з, ц, с и сц: Миса - Миша, Саса - Саша, Груса - Груша (Аграфена), Маса - Маша, Дуса - Душа (Авдотья), криса - крыша, уз - уж, невозмозно зить - невозможно жить, ми поставили угодницку св цецки и помолились Бозыцку, игрусецка, весц - вещь, зил зо-железо и т. д. Но встречаются случаи, и очень часто, обратного произношения, как, например: шорок (сорок), шкажу -скажу, пятнича - пятница, крыша - крыса, отчего часто можно слышать такую фразу: "у нас под крисай крыши завелись". Вместо обрядчик говорять обрящик, рамчатый улей - рямчатный улей и т. д.

Говор этот с другими особенностями, как - то: ми, ви, оны, помол - помыль, накрол - накрыл, сохраняется в настоящее время преимущественно среди женщин, не получивших современного школьного образования, хотя среди них встречаются купчихи и чиновницы из черкасских старых поколений. Из мужчин же этот говор удерживают очень немногие, в особенности из не служивших и торговых казаков, свободных от строевой службы. В. Ф. Соловьев в своей книге о говоре Донских казаков предполагает что "черкасский" говор есть искусственный, явившийся из подражания кому то вследствие жеман ства, желания отличаться и нравиться; что это явление подтверждается будто бы и тем обстоятельством, что говор этот явился среди горожан. Соловьев также предполагает, что на образование черкасского говора имело влияние и сношение казаков с греками, которые, как известно, многих наших шипящих звуков совсем не выговаривают, заменяя их свистящими, а также не выговаривают и нашего твердого ы, заменяя его "и", и при разговоре как бы "сюсюкают". С первым предположением г. Соловьева, как мы увидим ниже, согласить ся нельзя, второй же его вывод имеет за собою большую вероятность. Соловьев полагает, что сношение казаков с греками относится к позднейшим векам, но на самом деле это не так, влияние греков на приазовские народы началось с VI в. до Р. X.

- 12 -

В древности по берегам Азовского и Черного морей и понизовы о Дона было множество торговых греческих колоний, из которых наиболее известны: Пантикапея, близь нынешней Керчи, основан ная выходцами из Милета около 511 г. до Р. X. , Фанагория, Киммирион, Ахиллеон, Патрасус, Корокондам, Кепос, Апатюрон, Тирамбе, Синдический порт и другия - на Таманском полуострове, Севасто поль в Абхазии, Акра, Нимфеон, Мирменион, Парфенион, Гераклион, Киммерион - на крымском берегу Керченскаго пролива, гдеи Пантикапея; Ольвия - при устьях Буга; первая и вторая Танаиды и Алопекия, при устях Дона, и Гелон на 15 дней пути вверх по Дону.

По сказанию Геродота, Страбона, Плиния и других древне - греческих и римских историков, греки колонизаторы вели не замкнутый образ жизни, а входили в очень близкие сношения с местными жителями, смешивались с ними и передавали им свои нравы и обычаи, верования, язык, знания и искусства, вообще свою культуру. Это подтверждается и археологическими раскопками, произведенными в разное время по Дону, берегам Азовского и Черного морей, по Кубани, а в особенности на Таманском полуострове.

При раскопках древних могил в особенности обилием поражают предметы культа Деметры, богини плодородия (Цереры, сестры Зевса, матери - земли) и бога Пана, покровителя лесов, стад и дичи.

Из народов этих побережий того времени более многочисленные и сильные известны Скиөы, Савроматы и Геты, или Готы, ставшие гро зой для соседних народов с половины III в. по Р. X. По Овидию - Скиөы, Савроматы и Готы говорили одним языком, но на разных наречиях. "Научился говорить и по - гетски, и по - сарматски и мог слушать рассказ старика варвара, т, е. скиөа", пишет Овидий в своих Понт. пос. (III, 2, 39 - 40). Готы приняли христианство от греков в ІV в. Просветитель Готии св. апостол Ульфила перевел на готский язык и книги священного писания, Паннонская летопись, приз нанная одною из достоверных сказаний о жизни и деятельности св. апостолов Кирилла и Меөодия, говорит, что при путешествии в Хозарию братья встретили в Готии книги священнаго писания на "рушком" языке и что богослужение у этого народа совершалось на языке "рушком" же. Это подтверждается и исследованием архимандрита Арсения о готской епархии, где он утверждает, что Готы говорили на "рушком" языке и имели на этом же языкекниги св. писания.

Это характерное смешение шипящих звуков с свистящими, т. е. "сюсюканье", и теперь довольно рельефно сказывается в говоре жителей на всем северном и восточном побережьях Черного и Азовского морей, т. е. от устьев Дуная до устьев Кубани, в некоторых старых станицах Терека, низовьев Урала и Дона, в станицах Старочеркасской, Аксайской, Елисаветовской, а также в пос.

- 13 -

Азове, гор. Мариуполе, Бердянске, Темрюке, Ейске и друг. Это есть остатки древне - готского говора, явившегося под влиянием греческой культуры.

Донские казаки, как я уже говорил о том в своей книге"Кто был Ермак и его сподвижники", суть исконные обитатели берегов Дона, Азовского и Черного морей, потомки древних казахов, алан - готовь, известных у древне - греческих и римских историков под мно гими другими названиями, поэтому они естественно могли сохранить этот особенный греко-готский говор, а потом перенесли его на Терек, Урал, Кубань и другия места, куда проникала казачья колонизация.

В настоящее время говор этот под влиянием народных школ и полкового обучения казаков до того сгладился, что не далеко уже время, когда он совсем исчезнет.

- "У нас в Черкашкеи Акшаериба нонича шавшем не ловица", - говорять между собой старочеркасския торговки.

- "Нонича рушаки и кошари всехлеби пожабрали", - тараторят аксайские бабы.

- Ваши (донские) кажаки крашившей, а наши хваршистей, говорить уралец из низовых станиц.

Относительно же слов, которые встречаются в говоре казаков и которых совсем нет в языке русском, я приведу следующия.

Имена существительные: бусорь (дурь, глупость), отсюда бусореватый, с бусорью, т. е. глуповатый; буерак (овраг), хантурник, отсюда шляться по хантурам (бездельничать); гак (лишек), галь (стая грачей и галок), гладыш (яйцо), грубка (печь), гульга (шишка на голове), дежа и дежник (кадка для теста и покрывало для нея), дрот (проволока), дрюк (толстая палка), дулма (кушанье), жармелка (молодая женщина, проводившая на службу мужа), зарочье (редкость), зебры, отсюда сивозебрик (жабры - у рыбы, а у людей щеки), варка (голова), кабак, а в стан. Константиновской и Золотовской - дурак (тыква), кандель (лампадка), зинчик или коник (стрекоза), стрекоза, отсюда стрекозиться, по-малороссийски - зык (бегать с поднятым хвостом от укуса слепней или овода, относится до рогатого скота), корец (ковшь), кубилек (женская одежда), бизилики, правильнее - базилеки (запястье, браслет), кулючки (потемки), куруша (индюк), кутенок, кутик (щенок), лагутка (притворный), махор (кисть для украшений), махотка, (узкий горшок), макитра (круглый горшок), бардак (боль шой горшок с широким отверстием), мосты (полы), отсюда мосты банить, т. е. мыть, ожерелок или жерелок (воротник), патлы (нечесаные волосы), руда (кровь), саган (супник), чинак (низкая широкая глиняная посуда, вроде полоскательной чашки), сапа (змея), сапетка (вроде корзины), джулун (род шалаша), уре (каша с с юзьмой), сюзьма (густое кислое молоко), ерандак (широкая воловья телега в 1 Донск. округе), тарабарки и ринджиглы (дополнительные дрючки для

- 14 -

воловьего воза), парус (брезенть), он, же лантух, воловишша, веретье и рядно, благимат, отсюда благиматом (кричать не своим голосом).

Наречия: надась или надысь - третьего дня; ужо и ужотка - нем ного спустя; давича и давя - перед этим и др.

Имена прилагательные: маделый (исхудалый, истощенный), болючий, кровучий, жалкий, болезный (вызывающий соболезнование, жалость), кундюбый (закорюченный, кривой), ломовитый, ломучий, отсюда ломаться, кривляться, казаться не тем, что есть; заевой, зайвый (запасный).

Глаголы: жалковат (горевать), зашуметь и шумнуть (кликнуть, позвать), засмаливать (танцевать, быстро что - нибудь делать), валандаться (без толку делать, ходить, бродить), гондобить (сберегать), скондобить (говорить о бедности), снугрят (изнурять), лиментоваться (пировать, пьянствовать), дать по мусалам - в зубы, балкапет – не ясно виднееться, и проч.

Вообще мною замечено, что казаки, исключая немногих говорунов, известных среди простонародья под названием "брехуцов", "сочил", "сладунок" и друг., - народ несловоохотливый, речь их не отличается плавностью и логичностью, как у великороссов и малороссов. Иногда при разговоре с казаком просто не понимаешь, о чем он говорить или что хочет сказать, как будто он русскому языку выучился только недавно и по какому то особенному методу. Язык его во рту будто не помещается, не поворачивается; невольно приходится думать, что великороссискй говор не есть природный для казака, что предки его говорили на каком - то другом наречии. Будучи сам природным казаком и вышедший из простой казачьей семьи, а также долго живя в станицах и хуторах, я имел полную возможность непосредственно наблюдать за жизнью казаков, за их нравами и обычаями, привычками и говором, в особенности говором вновь вступивших в школу детей. Также часто случалось, что какой-нибудь урядник или вахмистр, встретившись на улице, заведет речь о том, о сем и, желая похвастаться знанием русского языка, намелит такой околесины, что даже станешь в тупик и не можешь разобраться, обидел ли он тебя или наговорил любезностей; до того речь его полна каких то двусмысленностей, намеков на что то, но на что - трудно разобраться.

Тут и "сумления", "мления", "финазомия", "ученость заступления военной службы", себя называет мы, тебя - ты, "произошел науку всех посредствий", какия то "академитския давности" и проч. Если же такой говорун еще подопьет, то тогда прямо уходи от него, ибо ни у кого мало-мальски нервных людей не хватит терпения выслушивать эту бессвязную болтовню. Если ты не офицер и не чиновник, к которым вообще казаки, в силу веками привившейся дисциплины, относятся с некоторым почетом, то можешь получить массу оскорблений и дерзостей, а если иногородний, к которым все казаки относятся свысока, то можешь рисковать и большим. Самый лучший способ отделаться от подобного

- 15 -

рода собеседников - это, как говорится, ему поддакивать, похваливать, вообще ни в чем не противоречить. Лет двадцать, тридцать тому назад наши донские калмыки в массе своей плохо еще понимали русский язык, в настоящее же время вышедшие из приходской школы или прибывшие из полков положительно поражают логичностью своей речи, правильностью ее построения и удачностью оборотов, хотя и не бойкостью: по всему видно, что человек старается высказать свою мысль как можно яснее, избегать лишних слов и непонятных выражений. Не то замечается у природных казаков: они, я говорю о простонародье, не стараются следить за построением своей речи, а валят, как говорится, в кучу все, что взбредет на ум, и искажают русский язык до неузнаваемости. Это объясняется, главным образом, отсталостью казаков в народном образовании, а также и какими то особенными свойствами древнего их говора, туго поддающегося усилиям просвещения. Немалую роль в этом играет и гордый дух казачества, смотрящего на другие народности, в том числе и на великороссов, свысока, а потому и не желающего у них перенимать их нравы, обычаи, а также их язык.

Приведу несколько примеров выражений грамотеев казаков, взятых из их прошений к начальству, с исправлением некоторых орфографических недостатков.

Казак просит о предоставлении ему и другим льгот по охоте.

"Обращаю просьбу вышнего начальства на конкуренцию стеснения нас в охотничьем стремлении всякой степной и мелкой дичью по примеру предков наших законом утвержденного права, дабы не пришло в низкое положение честь русскаго оружия дел воинскаго достоинства".

Урядник, учитель гимнастики, просит инспектора народных училищ о представлении его к награде за трехлетнюю усердную службу.

"За отличную обстоятельность вашего превосходительства по означению всяких упражнений и не имея достаточной видимости по оставлению на вторичный строк, а к применению инструкции с достижением означения по ходатайству подлежащаго представительства, то я осмеливаюсь покорниче прибегать к награждению усерднейшаго моего вашего превосходительства обстоятельства".

г. Новочеркасск 1908г.


Вернуться к началу
 Профиль  
 
Показать сообщения за:  Поле сортировки  
Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 35 ]  На страницу Пред.  1, 2, 3

Часовой пояс: UTC + 7 часов [ Летнее время ]



Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 3


Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете добавлять вложения

Перейти:  
cron
Powered by phpBB © 2000, 2002, 2005, 2007 phpBB Group
Вы можете создать форум бесплатно PHPBB3 на Getbb.Ru, Также возможно сделать готовый форум PHPBB2 на Mybb2.ru
Русская поддержка phpBB