СотникМ писал(а):
Берендей, а в чем тогда смысл этого оперативно-тактического мероприятия ? Я еще понимаю переодеть ДРГ для проникновения в тыл противника. Но какой был смысл кроме как для удобства переодевать весь полк в трофейное? Маскировка на местности ?
Еще мне интересно, как же тогда происходила идентификация свой-чужой? В РФ при всем многообразии камуфляжа пришли к тому, что в Беслане в 2004 и в ЮО в 2008 для идентификации использовали бинт в качестве нарукавных белых повязок чтобы по ошибке не подстрелили свои.
В седле на коне я особо преимущества горской справы по сравнению с донской не почувствовал. Есть минус - кинжал надо подвязывать чтобы на галопе не болтался, а это лишние движения и время.
В ту пору далёкую идентификация свой-чужой осуществлялась просто, чтобы это понять, необходимо вспомнить принцип формирования казачьих подразделений, как соседа или сродника не переодень ...............
Т.к., Вы увлекаетесь изучением истории боевого пути Бакланова, то должны знать, что и сам он никогда не придерживался формы одежды, всегда одевался по принципу, что удобно и комфортно для боя.
Стрелок правильно съязвил о боевом опыте, этот опыт применения обмундированиия и вооружения врага используется веками и применялся как в ВОВ, так и в других войнах, например - Афган. Клинцевич очень любит рассказывать о своём боевом опыте рейдов по тылам противника в душманской амуниции ......
И немного, чтобы стало понятно, откуда у Бакланова появились казаки в горской справе.
По книге А.Венкова о Бакланове"Говорил потом Бакланов: «Спасибо Зассу и горцам, они меня выучили многому».
Своих войск на Линии немного. По Кубани кордонную линию содержат 3500 казаков, находящиеся на казенном жаловании.
Линейные казаки Бакланову понравились.
Одеты и вооружены совсем как черкесы (черкески, как форму одежды, ввели им в 1831 году).
Сами рослые и хорошо сложены.
Торнау, видевший линейных казаков за два года до Бакланова, их по снаряжению и боевой выучке от черкесов не отличал:«Казаки и черкесы, в длиннополых черкесках с патронами на груди, обутые в суконные ноговицы и красные сафьяновые чевяки, в лохматых бараньих шапках, с винтовкой в бурочном чехле, перекинутом за спину через правое плечо, при шашке и широком кинжале, скакали на неказистых, но крепких, неутомимых лошадях кабардинской породы. Маленькое черкесское седло и легкая тонкоременная уздечка видимо были приспособлены к дальнему походу, к жизни на коне. Не порывист их налет, но стойко встречают они противника, метко бьют из винтовки и рубят шашкой на убой. Лошади приезжены к покойному ходу, к быстрым поворотам, но не к прыжкам и дыбкам, только мешающим упорной, хладнокровной драке…
Казаки и черкесы, не имевшие обычая бросаться на неприятеля очертя голову,… дрались упорно и, обратив его в бегство, гнались за ним далеко и рубили без пощады».
В своих воспоминаниях Торнау привел случай, как моздокский казак на скаку отрубил шашкой голову трехлетнему убегающему быку. И еще случай – казак, скачущий с донесением, на глазах начальства подстрелил на скаку прячущегося зайца, сделал вольт, вернулся, подобрал и поскакал дальше.
Вывод этого профессионального солдата (Торнау) гласил: «Черкесы вообще умели хорошо владеть конем и оружием, но и наши линейские казаки не уступали им в этом деле»».
И
Филипсон подтвердил: «На конях горских пород, в красивом горском костюме, линейные казаки многое заняли от горцев: джигитовку, удальство и блестящую храбрость с театральным оттенком… Казаки, особенно линейные, соревновались с горцами в удальстве, неутомимости и быстрых движениях, но нередко не имели успеха».