Выдержки из книги "Древняя Русь и Великий Туран" О.М.Гусев
Востоковед В.Л. Ларин предлагает в качестве «доказательства» принадлежности Приморья Китаю «проверить это по любой старой китайской карте». Не существует в Китае ни одной книги, ни одной рукописи, ни одной карты, изданных на бумаге, произведённой ранее XVIII в. н. э. --- …На следующий же день после начала известных событий на уссурийском острове Даманский в марте 1969 г. нас, офицеров запаса, призвали на военные сборы в Комсомольск-на-Амуре; военную форму не выдали, но на казарменное положение перевели. Сразу после завтрака мы стреляли из пистолета «ПМ» и автомата Калашникова, а после обеда — слушали лекции подполковников КГБ о Поднебесной империи. Поскольку того требовала создавшаяся ситуация, то они были очень правдивы. Информация из их уст о Китае и китайцах ошеломила. Они говорили, что ЦК КПК и ЦК ВКП(б) так сдружились, что в ЦК ВКП(б) приказали НКВД-КГБ «в знак особо доверительной дружбы» ликвидировать в Китае нашу разведывательную сеть. Мало того, правительству КНР были выданы списки наших информаторов и агентов среди этнических китайцев, живущих в Китае, которые были вырезаны вместе с семьями. Но с раннего детства я, как и все советские люди, слышал о народе-«брате» только хорошее. Тогдашняя пропаганда подводила нас к мысли, что в союзе с полумиллиардными по своей численности китайцами нам, русским, можно больше не опасаться американцев, разжигающих третью мировую. И потому, снимая с себя последнее, наш народ согласен был щедро помогать Китаю. Через неделю нас отпустили, но возникшее стремление изучать Китай и китайцев у меня сохранилось на всю жизнь. Через год это желание укрепили во мне встречи и беседы с известным на Дальнем Востоке писателем-историком Всеволодом Никаноровичем Ивановым — бывшим белоэмигрантом, прожившим 23 года в Китае и изучавшем его. ------ Среди иллюстраций к этой главе вы увидите изображение не то людей, не то бесов. Один из них машет мотыгой, другой — вспахивает поле. Это фрагмент крупного панно, выполненного на стене Приморского Государственного музея (ПГОМ) им. В.К. Арсеньева, точнее — в зале, где расположена экспозиция, посвящённая государству бохайцев-чжурчженей I–XIII вв. Изображённые на панно крестьяне — якобы и есть чжурчжени. О том, что это не русские, а китайцы (интересно, на основании чего всё-таки?) можно судить по их одеянию и, главное — по причёске! В причёске-то и есть вся «научная» прелесть данной экспозиции. Имея в виду обитателей Приморья I–XIII вв. устроители этой экспозиции изобразили причёски китайцев… второй половины XVII- начала XX вв.! Эту уродующую человека причёску (выбривать голову спереди, а остававшиеся сзади волосы заплетать в косичку) насильно, в знак покорности себе, ввели в «моду» манжуры, завоевавшие Китай и севшие на китайский престол в 1644 г. Учёные устроители этого отдела не могли не знать этой подробности. Рассчитана эта «неточность» на часто посещающих музей китайцев, помнящих ещё эти косички, но не знающих, что введены они были всего лишь 350 лет назад. В этой экспозиции есть ещё одно панно — многокрасочное, несомненно, стоившее Музею больших денег, на котором изображены будни блистательной столицы чжурчженей, населённой не менее блистательными её жителями: тут и полководцы, и купцы, и какие-то чиновники. «Естественно», все они азиатской внешности и одеты в китайские костюмы. Из представленных в экспозиции археологических находок в Приморье преобладает те, которые приятны глазу китайца. В 2000-м, приехав в родной для меня город Владивосток, я услышал от друзей, что отдел чжурчженей Музея несколько раз в день превращают в импровизированную площадку для митингов китайцы-туристы; их может прибывать 5–6 групп в день. Отправившись в Музей, я спросил у пенсионерок — дежурных смотрителей этого отдела — правда ли это? Они ответили: «Совершеннейшая правда! Вы сами можете в этом убедиться». Очередная группа туристов из Китая не заставила себя ждать. Скука на лицах китайцев сменилась оживлением. Всё громче и громче они стали кричать: «Смотрите, смотрите! Русские сами признаются, что Приморье когда-то принадлежало нам, китайцам! Русские — это оккупанты! Пусть русские свиньи убираются отсюда!». Ко всему прочему, группу сопровождал не российский гид, а китайский. Возможно — практикующийся в антирусской пропаганде политработник НОАК. Он-то и подогревал митингующих. Во Владивостоке 2003-го я увидел, что русофобская вакханалия в Музее не прекращается. Бестактность посещающих его китайцев была всё та же. «В Москве разгорается скандал между Комитетом по туризму и китайскими экскурсоводами. Во время осмотра достопримечательностей московского Кремля экскурсоводы рассказывают о России, как о “варварском королевстве, незаконно отобравшем Дальний Восток и Сибирь у Китая”, передаёт “Эхо Москвы”. Поведение китайских экскурсоводов вызвало беспокойство в Ростуризме. Как отмечает доктор исторических наук Института стран Азии и Африки Константин Тертицкий, некоторым из китайцев присущ шовинизм. “Они считают, что их культура самая древняя, а все прочие народы находятся ниже их по уровню развития”, - считает Тертицкий. Чиновники намерены подключить к разбирательству ФСБ, МВД и федеральное правительство. Первый подобный инцидент произошёл несколько месяцев назад во время визита председателя КНР Ху Цзиньтао в Москву. Китайский ансамбль “Весна” готовился исполнить песню “Размышления о России”, наполненную сарказмом в отношении России, её жителей и политического устройства» (Newsru.com // «За Русское Дело» № 2/139, 2007). Можно с уверенностью предположить, что начала обкатываться-опробываться подобная схема поведения в России китайских туристов и их гидов во Владивостоке, в ПГОМ им. В.К. Арсеньева. Разумеется, редакция газет «За Русское Дело» и «Потаённое» и я, их главный редактор, не могли промолчать о деяниях прокитайской пятой колонны в ПГОМ им. В.К. Арсеньева. Соответствующего содержания открытое письмо было направлено губернатору Приморского края. Губернатор, как это принято, перенаправил письмо в критикуемый нами Музей. Откуда вскоре пришёл ответ (исх. № 287 от 27.12.06):
«Уважаемый Олег Михайлович! Дирекция ПГОМ им. В.К. Арсеньева, которой была передана копия Вашего открытого письма от 15.11.2006, не может согласиться с Вашими выводами об экспозиции «Археологическое прошлое Приморья» ПГОМ им. В.К. Арсеньева. Вы утверждаете, что в нашем музее «умышленно в китайском духе оформлен отдел «Государство чжурчженей» и что дирекция музея, конечно же, не может не знать, на интересы какого государства работает экспозиция этого отдела». Позвольте познакомить Вас с основными положениями концепции критикуемой Вами экспозиции. Хотелось бы отметить, что консультантами данной экспозиции выступили ведущие научные сотрудники Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока Российской Академии наук» (выделено мной. — О.Г .). Директором этого Института является д.и.н. китаист В.Л. Ларин — персонаж, с описания «научной» позиции которого мы начали эту главу. Заканчивается ответ из Музея так: «Уважаемый Олег Михайлович, вы позиционируете себя, как публицист и в то же время даёте оценку в той области, в которой недостаточно компетентны. Учёный секретарь ПГОМ им. В.К. Арсеньева (подпись) Москвитина С.П.». Кто же конкретно подготовил для России «подарок» в ПГОМ им. В.К. Арсеньева, в письме почему-то не указывается.
(Один из таких «историков» — В.Л. Ларин. Должность, кормящая этого человека с 1992 г. — директор Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН. Научное звание — доктор исторических наук. Казалось бы, он должен ревностно защищать интересы России на её восточных рубежах. Однако не исключено, что именно В.Л. Ларин возглавляет китайскую пятую колонну в Российской Федерации. Это вполне вытекает из интервью «Самый китайский россиянин», которое было опубликовано во владивостокской газете «Конкурент» в № 15 от 20.04.04:
«Корреспондент: Вас как учёного-историка не удручает двусмысленность — жить на земле, российское содержание которой тает на глазах: не успели россияне освоить, окультурить территорию, как сюда уже хлынул поток людей, совершенно не признающих название «Владивосток». Что делать?
В.Л. Ларин: Конечно, я, как и большинство приморцев, ощущаю себя европейцем. Мои корни — на западе. И Дальний Восток для меня такой же чужой, как для всех других потомков переселенцев… Что касается отношения соседей (имеются в виду Китай и китайцы. — О.Г .), то оно меня не обижает, потому что я хорошо их понимаю. Территория Приморья действительно испокон веков принадлежала китайцам — достаточно проверить это по любой старой китайской карте…
Корреспондент: Должен ли историк быть гражданином и отстаивать свою позицию вопреки воле чиновников?
В.Л. Ларин: Не надо насиловать человека. Быть гражданином, заниматься политикой учёный не обязан. У него другая работа»…
Китайские юани, шелестящие, видимо, в карманах этого «учёного», просто обязывают его вбивать жителям Приморья такие вот «истины»: «Приморье, как и весь Дальний Восток, вследствие узости своего внутреннего рынка и крайне ограниченного производственного потенциала не имеет шансов ни стать центром экономической жизни АТР (Азиатско-Тихоокеанского региона. — О.Г .), ни попасть в зону активной политической жизни»)
---------------------------------- В.К. Арсеньев был и остаётся тёмной личностью, хотя бы из его отношения к попадающимся на его пути явно некитайским названиям. Вот встретилась ему в бассейне р. Иман котловина под названием Картун «в 6 км длиной и 3 км шириной». Название чисто русское. Открываем словарь Вл. Даля: «КАРАж. казнь, наказание, строгое взыскание»; «ТУНЕ нар. тунно сиб. (! — О.Г .) втуне, даром, безплатно, без пользы; тщётно, дарово, напрасно, попусту; без вины, без причины». То есть в этой котловине кто-то когда-то был «невинно казнён». До сих пор в разговорном русском слово «карачун» означает «конец», «смерть», «гибель» (Вл. Даль).
Но путешественнику по возвращении во Владивосток, как уже тоже замечено, не приходило в голову заглянуть в словарь Вл. Даля. Он пишет: «Слово «картун» (вероятно «гао-ли-тунь») означает «корейский посёлок».
Не вдохновил Арсеньева на поиски русских корней в приморских топонимах даже такой эпизод: «Незадолго до сумерек мы добрались до участка, носящего странное название Паровози. Откуда произошло это название, так я и не мог добиться»[39]. Как откуда? От слова «паровоз»! Он, наверное, был бы рад переиначить и это слово на китайский лад, но никак не получилось!
В этой книге мы поясним, откуда в дремучем Уссурийском крае появился этот топоним, а пока замечу, что, не умаляя заслуг В.К. Арсеньева, пора всё-таки разобраться в побудительных мотивах этого человека, заложившего под Приморье топонимическую мину замедленного действия.
Первые карты Приморья и Приамурья и до революции 1917 г., и в советские времена создавались, естественно, при активном участии В.К. Арсеньева и по состоянию на 1969 г. содержали в себе:
1) топонимы, зафиксированные В.К. Арсеньевым со слов китайских бродяг;
2) топонимы, данные местными малыми народностями;
3) топонимы, данные славяно-русами до н. э. и сохранившиеся неискажёнными до 1969 г.;
4) топонимы, данные славяно-русами до н. э., но китаизированные В.К. Арсеньевым;
5) топонимы, данные славяно-русами и сохранившиеся до наших дней.
Представление о первой группе читатель уже имеет, на второй не буду останавливаться, т. к. к ним в общем-то замечаний нет.
К третьей группе относятся: Манзовка, Иман, Сучан, Пидан, Шайга, Ханка, Кхуцин, Пфусунг, Садага, Улунга, Самарга, Тамга, Табарга, Силан, Сица, Олон, Лефу Фудзин, Майтун и мн. др.
К четвёртой группе относятся гидронимы, искажённые вследствие неправомочного исправления русских окончаний в названиях рек «-ха» и «-га» на китаизированное «-хе» и «-гоу». Тетюха — на «Тетюхе», Майха — на «Майхе», Улаха — на «Улахе», Мутуха на «Мутухе», Култуха на «Култухе» и мн. др.; Ванга на «Вангоу», Квандага на «Квандагоу», Поуга на «Поугоу», Инза-Лазага на «Инза-Лазагоу», Литянга на «Литянгоу» и мн. др. Кстати, если «хе» по-китайски «река», то «гоу» вовсе не «река», а: «ров, канава»; «собака»; «достаточно, довольно».
К пятой группе относятся: Амур, Сихотэ-Алинь, Уссури, Бикин, Алчан, Хор и др.
Разумеется, карту Приморья надо было чистить от китаизмов, но, во-первых, после глубоко научной проработки возникшей проблемы, в том числе путём организации экспедиций «по следам Арсеньева» с целью возможного выявления русских названий, существовавших ко времени его путешествий; во-вторых, делать это надо было не подковёрно, а в условиях широкого объяснения ошибок Арсеньева, т. е. гласно.
Вот малая часть современных названий рек Приморья, родившихся «от фонаря» в тиши кабинетов тамошних чиновников: Осиновка, Спасовка, Крыловка, Кривая, Перекатная, Чёрная, Берёзовка, Малиновка, Откосная, Партизанская, Зеркальная, Высокогорская, Черёмуховая, Рудная, Дорожная, Комиссаровка, Студёная, Илистая, Снегуровка, Павловка, Арсеньевка, Улитка, Ивнячка, Комаровка и т. п.
Привожу выходные данные первой обновлённой карты Приморья: «Карта составлена и подготовлена к печати Дальневосточным аэрогеодезическим предприятием Роскартографии в 1989 г. Адрес: 680000 г. Хабаровск, ул. Шеронова, 97. Редакторы В.Ф. Анейчик, П.Г. Вебер».
В своей книге «Белый Конь Апокалипсиса» топонимической драме Приморья я посвятил несколько страниц. От простых читателей Приморья у меня — ни одного недоброжелательного письма. Отрицательные отзывы пришли от людей, кормящихся из «научного корыта», т. е. прямо или косвенно ответственных за бездарно проведённую операцию на карте Приморья.
По своей наивности я полагал, что «специалисты» будут мне благодарны за методологию прочтения русских топонимов, не уничтоженных Арсеньевым, по Всеясветной Грамоте Древней Руси. Однако их отзывы — это просто оскорбления в мой адрес. К таковым относится, например, публикация в «Вестнике Сахалинского музея» за 2004 г. статьи известного в Хабаровске картографа Г.Г. Левкина. На предложения объясниться он ни разу не ответил. Поэтому я был вынужден обратиться к нему с открытым письмом, которое я привожу здесь, чтобы читатель почувствовал остроту возникшей проблемы.
«Топографу-академику ЛЕВКИНУ Г.Г., г. Хабаровск
Копия: губернатору Приморского края г-ну Дарькину,
г. Владивосток
ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО.
Уважаемый Григорий Григорьевич!
Выражаю своё недоумение по поводу Вашего отзыва на мою книгу «Белый Конь Апокалипсиса» в ежегоднике «Вестник Сахалинского музея» № 11 за 2004 г. подзаголовком «Издевательство над топонимикой». Вы позволили себе в некорректной форме (мы с Вами лично не знакомы) «прокатиться» по моей персоне:
«Написана она (книга. — О.Г .) на уровне амбициозного репортёра-неудачника из районной газеты, который, услышав звон, не разобравшись, где он, сам начинает бить во все колокола, выдавая растрезвоненное за научное открытие. Может быть, это сказывается его давняя работа гражданским вольнонаёмным в отделе писем газеты Краснознамённого Дальневосточного военного округа «Суворовский натиск»?».
В 1965–1966 гг., в возрасте 23 лет отслужив срочную в СА, я действительно работал литературным сотрудником в Бикинской районной газете «Коммунист» (Хабаровский край), постигая азы журналистики самостоятельно. Непредвзятый литератор, полистав подшивку газеты «Коммунист» за эти годы, скажет, что «амбициозным репортёром-неудачником» я не был, т. к. опубликованные мною материалы найдёт вполне приемлемыми.
А как понять Ваше: «…сказывается его давняя работа гражданским вольнонаёмным в отделе писем газеты КДВО «Суворовский натиск»?». Или поработать в этой газете — всё равно, что отлежать в «палате № 6»? Работал я в «СН» в 1969–1971 гг., т. е. 35 лет назад, и замечаний ко мне тоже не было…
Собственно, Вы встревожились-то не по делу. Вы критикуете мою книгу с точки зрения современных топонимической и исторической наук. Но ведь она вовсе НЕ НАУЧНОЕ издание! Моя книга «написана в ЖАНРЕ ПУБЛИЦИСТИЧЕСКОГО ОЧЕРКА», о чём и сказано в аннотации к ней, т. е. она и не претендует на научность.
Публицистика формулирует и ставит проблему, обращает на неё внимание читателей, в т. ч. учёных мужей и политиков, с целью её разрешения. Вы же судите игру в футбол по правилам баскетбола. Боже меня упаси пристроиться к исторической науке, войти в круг её старчески трусоватых адептов — мастеров держать нос по ветру.
Будучи твёрдо убеждённым, что топонимы Приморья уходят своими корнями в неолитическую молодость русского народа, я привлёк Всеясветную Грамоту (ВГ) Руси Великой, прочёл топонимы Приморья с её помощью, и открылась неприглядная картина.
Получилось, что дальневосточные «историки» в смычке с «топографами» работают на отторжение от России русского Дальнего Востока в пользу Китая. Кто в силу устоявшейся догмы, что русских до Ермака в Сибири и на Дальнем Востоке не было, а кто и вполне сознательно. В книге я об этом открыто не заявил.
А вот сейчас, после злобного отзыва «историка» В.В. Иванова на мою книгу в журнале «Дальний Восток» «Зачем самураю… лапти?» (№ 11–12, 2002) и Вашего в «Вестнике Сахалинского музея» прямо утверждаю, что некоторые историки и археологи, топографы, музейные работники и журналисты СМИ Дальнего Востока, купленные китайцами за конкретные суммы, составили ПРОКИТАЙСКУЮ ПЯТУЮ КОЛОННУ и отрабатывают свои иудины деньги!
Не странно ли, что негодуют при виде моих книг только люди, вроде бы приставленные охранять наши государственные интересы в истории и топонимике. А иначе не объяснить тот факт, что уже при де-факто начавшейся оккупации китайцами нашего Дальнего Востока до сих пор не появилось ни одной сильной (или даже слабой) научной работы, доказывающей лживость и необоснованность исторических претензий китайцев на наши Сибирь и Дальний Восток.
А ведь сейчас добросовестному историку есть на что опереться: появились наконец БАЗИСНЫЕ труды академиков РАН А.Т. Фоменко, Г.В. Носовского, академика РАН, доктора философских наук, профессора, крупнейшего специалиста по славянской мифологии и палеографии В.А. Чудинова (прочитавшего по-русски надписи, относящиеся к неолиту и даже палеолиту!), историка, археолога и писателя Ю.Д. Петухова, писателя и историка П.П. Орешкина, учёных И. Давиденко, Я. Кеслера и мн. др., из трудов которых хорошо просматривается первичность русской протоцивилизации по отношению ко всем другим цивилизациям древности: западноевропейской, индийской, арабской, еврейской, «древне»-греческой, «древне»-римской и, конечно же, китайской!
Тем не менее, в Краеведческом музее им. В.К. Арсеньева (г. Владивосток) в прокитайском духе оформлен отдел «Государство чжурчженей», который в день посещают 5–6 групп (150–200 человек) туристов из Китая. Войдя в него, они впадают в бешенство и начинают кричать: «Смотрите, русские сами признаются в том, что эти территории когда-то принадлежали Китаю!!!»
Дирекция музея не может не знать, на интересы какого государства работает экспозиция этого отдела.
Всякая попытка начать воспитание населения Дальнего Востока в национально-патриотическом духе беспощадно преследуется (тоже на китайские деньги?) по ст. 282 УК РФ как проявление «фашизма», «шовинизма», как «разжигание межнациональной вражды и розни». Например, по этой статье за издание тиражом 999 экз. якобы «фашистской» газеты «Нация» в Хабаровске в 2003 г. условно был осуждён молодой человек С.С. Лукьяненко. А во Владивостоке дело дошло до физического уничтожения издателей патриотических газет.
Честный учёный-топограф в создавшейся ситуации, прослышав о возможности прочесть по-русски, а не по-китайски исконную топонимику юга русского Дальнего Востока, радостно встрепенётся. Ведь это шанс спасти ситуацию! Он спросит, а что это за Всеясветная Грамота Древней Руси из 147 Буков? Где её достать? Вы же, Григорий Григорьевич, ёрничаете: «…новоявленные перво-создатели так называемой «Всея светлой Грамоты», «…Буковы… дошли до некоего А.Ф. Шубина-Абрамова» и т. д.
Между тем, Всеясветная Грамота — это наша древняя, тщательно продуманная единая слогово-графическая система составления русских имён и фамилий в соответствии с точной индивидуальной генетически-родовой доминантой каждого из нас, а также топонимов в соответствии с философско-мировоззренческим пониманием-видением Русичами объектов Природы.
В настоящее время топонимика Приморского края ЗАМЕНЕНА ПОЛНОСТЬЮ. Причина: якобы 99 % из них имеют китайское происхождение. Однако предварительная серьёзная научная работа при этом не проводилось, и не было указано на роковую ошибку писателя и топографа В.К. Арсеньева, исказившего на китайский манер древнейшие русские топонимы, а то и немотивированно приписавшего речкам и возвышенностям Приморья китайские названия, черпая их из уст бродяг-китайцев, незаконно проникавших в уссурийскую тайгу в начале XX века.
Надо, наконец, громко заговорить о том, что топонимическое творчество Арсеньева на территории Приморья — преступление против России. А то ведь получается, что мы, не объяснив предварительно причин появления китаизмов на карте Приморья (как будто бы они были всегда), тихо признали историческую незаконность своего пребывания в Приморье. Другого подтекста в создании новой карты Приморья увидеть невозможно. Придёт время, и китайцы этим воспользуются!
Вы пишете о себе, как о «профессиональном топографе, многие годы занимающемся дальневосточной топонимикой». Тогда разъясните мне, за что впали в немилость, к примеру, два топонима из многих в Партизанском районе Приморского края? Шайга (название маленькой речки, а по ней — знаменитого Шайгинского городища) и Пидан (название горы). Что же в них-то китайского? Окончание «-га» здесь по Букове ВГ:
— Га. Означает движение в будущее и присутствует во множестве русских гидронимов с окончанием на «-га»: ВолГА, ПинеГА, ОнеГА и т. д.;
— Ша — тоже Букова ВГ, означает защиту;
— И — несёт идею скрытой потенции чего-то (не исключены оздоровительные свойства воды в Шайге). А горе Пидан — Пи дан.
— Пи — Букова ВГ и означает «загадку, связанную с мирами иными, параллельными».
И в самом деле, на горе Пидан наблюдаются таинственные явления, что сегодня привлекает к ней пристальное внимание во всём мире. А река ПИнега (наш европейский Север) течёт среди рыхлых горных пород, русло её спрятано в многокилометровых пещерах, и она тоже полна загадок. Может быть, и гидроним Пинега китайского происхождения? Сейчас Пидан стал «Ливадийским хребтом» (крымский мотив?), а Шайга — рекой Ратной. Так кто же издевается над топонимикой?
Вы далее пишете: «…сам О. Гусев несколько раз в книге подчёркивал, что он некоторое время учился во Владивостоке и вроде бы изучал китайский язык. Вот только, как он изучал китайский язык, мы поймём из нижеследующего его замечания, что в китайском языке 190 иероглифов ключей, позволяющих разбираться в сложных иероглифах. В китайском и японском языках существуют 214 ключей, о чём знает каждый первокурсник».
Я не «вроде бы», а в самом деле изучал китайский язык в Дальневосточном Государственном университете и «несколько раз не подчёркивал» это в книге. Зачем же? У меня сохранился «Учебник китайского языка» Т.П. Задоенко и Хуан Ши-ина (М., «Наука», 1973). Раскрываю его на стр. 19:
«Ранее таких ключей (к китайским иероглифам. — О.Г .) насчитывалось 214. За последнее время общий список ключей пересмотрен китайскими лингвистами. Из него исключены знаки, употребляющиеся в ограниченном количестве иероглифов или в неупотребительных сейчас иероглифах. Ныне в Китае принята таблица, включающая около 190 ключей (в том числе и вариантов некоторых ключей)».
Выходит, Ваше знание предмета, Григорий Григорьевич, не без изъяна, поскольку странно «лопухнулись» с количеством этих самых иероглифов-ключей… Подсказываю адрес учреждения в Хабаровске, в котором можно проверить эту цитату: ул. Муравьёва-Амурского, д. 1/72. 64.
С наилучшими пожеланиями — ГУСЕВ ОМ., проф. Международной Славянской Академии, гл. редактор Всероссийской газеты «За Русское Дело».
7 октября 2006 г.»
_________________
|