Особый человек
Елена Шульгина о встрече с отцом Севастианом
Встреча с ним становится одним из самых значительных событий в жизни каждого человека…
Об отце Севастиане из города Енисейска я слышала давно. Первый раз о нем рассказала знакомая – известная в Красноярске журналистка. Атеистка, скептик, весьма приземленная и недоверчивая, в силу обстоятельств впала в состояние депрессии и отчаяния. Подруга, коллега по перу, глубоко верующий человек, пригласила ее в Енисейск посетить монастыри.
ОСОБЫЙ ЧЕЛОВЕК. Потом знакомая с изумлением и трепетом рассказывала, как после службы в монастыре утром проснулась с болью в коленях и голове. «Не пойму, что со мной?» - удивилась она. «А ты разве ничего не помнишь? - спросила подруга. - Ты же всю ночь простояла на коленях и била земные поклоны!» После той поездки моя знакомая изменила отношение к жизни, людям, избавилась от депрессии, в общем, получила второе дыхание. Все это с ней случилось благодаря посещению монастырей, встрече с отцом Севастианом. И таких людей найдется немало, которые виделись с этим удивительным человеком. Как правило, когда люди рассказывают о встречах с ним, у них светлеют лица. Так обычно бывает, когда вспоминают о чем-то добром, родном и радостном.
- Игумен Севастиан – совершенно особый человек, - рассказывал знакомый сапожных дел мастер Олег, - я прожил в Енисейске десять лет, крестил у него своих детей. Когда он просто проходил мимо, это ощущалось как благодать. И еще, каждый месяц, обычно утром, он ходил на почту получать пенсию. Люди, которых в обиходе называют бичами либо бомжами, всегда ждали этого момента и собирались у почты. Они знали, что отец Севастиан обязательно каждому даст по пять рублей. И на почте об этом тоже знали. Поэтому часть пенсии старца всегда выдавали пятаками.
И по приезде в Енисейск (за последние три года я была там неоднократно) у меня всегда спрашивали – встречалась ли я с отцом Севастианом. Так постепенно сформировалось, нет, не желание – необходимость встретиться с этим человеком. Часто ловила себя на мысли, что думаю о нем…
БОЖИЙ ПРОМЫСЕЛ И ПРЕПОНЫ НА ПУТИ. Но встретиться так и не удавалось: всегда возникали какие-то препоны. То не было транспорта, то денег. К тому же живет последние три года отец Севастиан в сотне километров от Енисейска в глухой деревне. Летом туда можно попасть только почтовым вертолетом, который летает два раза в месяц, в холодное время года – по зимнику, наезженному лесовозами. В общем, определенные сложности имелись. Но совершенно неожиданно позвонил редактор «Енисейской правды» и предложил сделать материал из деревни Маковской, где живет старец. Пообещал дать редакционную машину для поездки туда. Это я расценила как Божий промысел. И на работе препятствий чинить не стали, более того – дали командировку. Все складывалось как нельзя удачно. Но приехав в Красноярск (там тоже была запланирована деловая встреча), почувствовала – заболеваю. Ломило суставы, болела голова, першило горло – налицо все признаки гриппозного состояния. Чего греха таить, был очень велик соблазн никуда не ехать, вернуться домой. Но очень хорошо помнила, как пару лет назад вот также собравшись зимой в Енисейск к старцу Севастиану, почувствовала недомогание. Здраво рассудила: вдруг в дороге еще больше разболеюсь и не поехала. Но когда было принято решение не ехать, простуда как-то сама собой испарилась. Потому-то на этот раз, накупив таблеток, взяла путь на Енисейск. Уже на подъезде в Казачинское вдруг раздался звонок из «Енисейской правды» и редактор сказал, что водитель заболел и в таком состоянии да по столь сложной дороге он его отправить не может. Трудно передать всю гамму испытанных чувств: были и обида, и злость. Даже заплакала. Потом как-то успокоилась: значит, так угодно Богу. Подумаешь, в машине отказали! Вон паломница Людмила из Усть-Илимска к старцу Севастиану по тайге летом 70 километров прошла! И это только в один конец. И я – невелика барыня. В конце концов, на попутном лесовозе доеду
ПОПУТЧИК ИЗ ТВЕРИ. В паломнической гостинице, где обычно всегда останавливаюсь, меня успокоили – транспорт найдем. Тем более что в своем желании попасть в Маковское я была не одинока. Глеб, молодой, красивый парень, приехал из Твери. Он встречался с отцом Севастианом еще тогда, когда тот служил в мужском монастыре в Енисейске. У парня были серьезные проблемы, и батюшка помог встать на путь истинный. Потом Глеб писал письма в Маковское. И когда возникла потребность в новом совете, благословении, приехал снова. Сначала летом. Вместе со священником из Омска попытался улететь на вертолете. Но не было мест. Тогда молодой паломник украдкой пробрался внутрь, когда никого не было рядом, спрятался за тюками. Но обнаружили и попросили выйти из вертолета. Вернулся домой в Тверь. И вот зимой приехал снова. Накануне моего приезда он хотел добраться до Маковского на лесовозе. Простоял девять часов на морозе, но так и не встретил попутного транспорта. «Вот видишь, Глеб, видно так было суждено, чтобы ты дождался меня, - сказала я парню, - у меня ведь тоже порушились первоначальные планы».
ПО ЗИМНИКУ, ЧЕРЕЗ АКУЛИНУ. Ранним утром подошла машина. Водитель Игорь, владелец местного таксопарка «Альянс», за рулем сам. «Иномарку брать не стал, - пояснил он, - дорога там узкая, повредить машину большого труда не составит. Поэтому в работе старенький, проверенный «Жигуленок».
Но нам без разницы, лишь бы было на чем ехать. В машине трое пассажиров. Это тихий, смиренный Глеб – не удивлюсь, если в скором времени он станет священнослужителем. Саша – критически настроенный ко всему церковному, битый жизнью человек. Тем не менее, решил составить кампанию. И я – с еще не прошедшей простудой, поэтому с собой весь набор таблеток. Платим Игорю по 1000 рублей и отправляемся. Едва выезжаем на зимник, навстречу дорожная машина, расчищающая путь. Отпали все сомнения, что дорога будет заметена и можем застрять. «Вот видите, как Господь нам помогает!» - изумляется Глеб. Едем со скоростью 30 километров в час. Все правильно, тише едешь – дальше будешь. На половине пути останавливаемся. Местечко называется Акулина. Здесь некогда жила отшельница с таким именем. Непростая была женщина, судя по рассказам. Ее корова могла мирно пастись с медведем, и он ее не трогал. Не обижали скотину и волки зимой. Те водители, которые проезжали мимо и ничего не оставляли из продуктов отшельнице, вскоре начинали об этом жалеть. Километра через два машина внезапно ломалась, и ничто не могло сдвинуть ее с места, пока водитель, уже пешком, не возвращался к дому и не оставлял гостинец. Потом, как будто и не было поломки, машина сразу же трогалась с места. Уже более десяти лет нет в живых Акулины. Не осталось и следа от дома, в котором она жила. На всякий случай на этом месте установили деревянный крест. Но никто до сих пор не решается проехать мимо, не остановившись здесь. После небольшого отдыха едем дальше. стокилометровый путь практически безлюден. Навстречу попали один или два лесовоза. Километров за двадцать перед Маковским машину останавливают вышедшие из тайги двое мужиков. Бородатые и какие-то шальные. «У тебя пузырь есть?» - спрашивают у водителя. Игорь назидательно говорит о вреде пьянства и уж потом объясняет, что спиртного нет.
В МАКОВСКОМ. Наконец подъезжаем к Маковскому. На окраине дом отца Севастиана. Здесь уже стоит иномарка. «Значит, мы не первые», - констатирует факт Игорь. Заходим в дом. Здесь тепло, уютно. Много икон. В передней большой стол. За ним трапезничают отец Севастиан и молодые мужчина с женщиной, судя по всему, супруги. Мы присаживаемся на скамеечке и ждем своей очереди. Отца Севастиана я вижу первый раз, поэтому внимательно присматриваюсь. Поначалу кажется – как прост, словно дедушка родной. Все время улыбается, шутит. И как-то уютно на душе становится, словно в отчий дом вернулась. Пока батюшка завершает беседу с гостями, мы пишем записки с именами родных и близких за здравие – живых. И за упокой души – усопших. За них будет молиться отец Севастиан. Его молитва очень сильная. Кто обращался к нему – знает. Потом он всем раздает иконки с ликом Божией Матери и 90-м псалмом на обратной стороне. «Носите ее всегда с собой», - наставляет. Каждому дает столько, сколько нужно. Я беру пять – для сестер и сына. Саша – одну. Но отец Севастиан протягивает ему еще одну. Внимательно посмотрев на него, говорит: «Не тоскуй». Словно прочитал его душу. У Саши и в самом деле очень нелегкий период в жизни. Еще батюшка раздает всем молитвы, которые обязательно надо читать каждый день. А я радуюсь, что приехала не на редакционной машине – этакая «дама в командировке», а с паломниками. И это так уместно, так правильно оказалось. Но о цели своей поездки все же признаюсь отцу Севастиану. Он говорит, что много писать о нем не надо. Лишняя «реклама» совсем не нужна. Он уже стар – 85 лет, и хочется покоя…
После беседы отправляемся в церковь. Когда отец Севастиан сюда приехал три года назад, она находилась в полуразрушенном состоянии. Теперь восстановлена. По сравнению с храмами, которые сейчас возводятся, убранство здесь весьма простое и незатейливое. Но отсюда не хочется уходить, такая разлита благодать. Батюшка очень скромен в оценке своих трудов. Однако восстановление храма – целиком и полностью его заслуга. Он не просит помощи. Люди, которых немало приезжает за советами, благословением к отцу Севастиану, сами предлагают ее. Вот так, с Божьей помощью, храм и ожил. Вообще, деревня Маковское насчитывает несколько сотен лет со дня основания. Знавала она разные времена: и расцвета, и заката. Сейчас здесь много пустых домов, нет магазина, школы, почты. Живут, в основном, староверы. Но с приездом отца Севастиана все больше желающих переехать сюда на постоянное место жительства. Около двухсот лет назад в Маковской была построена первая церковь. За всю историю существования она горела трижды. Огонь уничтожал все, кроме иконы с ликом Николая Чудотворца. Теперь эта старинная, поистине чудотворная икона, находится в краеведческом музее города Красноярска. Иногда ее просто называют «Маковской». Отец Севастиан попросил одного из красноярцев, побывавшего в деревне, сделать большую фотографию с иконы. Но в музее, узнав о просьбе старца, сделали великолепную копию. И теперь она – предмет особой гордости. Еще возле церкви строится звонница – колокола привезены из Москвы. И в этом нет ничего удивительного: в Маковское приезжают паломники и из столицы.
ДОРОГУ – МОЛОДЫМ. Рассказ об отце Севастиане был бы неполным, если не сказать о том, что три года назад на него был наложен временный запрет. То есть ему запретили священническую деятельность за то, что самовольно, без благословения владыки, покинул мужской монастырь. Сам старец говорит о том, что самовольства по большому счету не было. Много лет он служил духовником при монастыре, но соответствующего указа об этом из епархии так и не поступило. А ушел потому, что стал уставать – все-таки девятый десяток. Надо уступать дорогу молодым. По рассказам прихожан, отец Севастиан проводил отчитки страждущих три раза в неделю. О том, как это непросто - знает каждый священник, и не всем дано этим заниматься. Но все же, суть конфликта, думается, лежит гораздо глубже. Отец Севастиан – противник новых паспортов, где на каждой странице стоит знак с тремя шестерками, введения ИНН и прочих новшеств, связанных с глобализацией. Делать вид, что такой проблемы не существует – было бы нелепо. В России немало людей, которые так и не решились поменять старый паспорт на новый. И им приходится сталкиваться с изрядными проблемами. Например, о поездках или путешествиях приходится забыть. И есть еще масса неудобств. Зарубежная церковь, говорят, сумела отстоять интересы своих прихожан перед государством. И там есть право выбора: оставить старый паспорт или взять новый. Но это тема совершенно отдельного разговора.
…В церкви зажигаю свечи перед иконами святых. С разрешения несколько свечек беру с собой. «Они здесь бесплатные, бери больше», - подбодряет отец Севастиан. Перед уходом, в ящичек кладу деньги на храм.
«ДА ЛЮБИТЕ ДРУГ ДРУГА!» А потом мы трапезничаем. Батюшка никого не отпускает, не накормив и не напоив чаем. Сегодня праздник, поэтому помощник Сергей открывает бутылку кагора. Жареная рыба, яичница, сыр – все очень вкусно. Обед еще не закончен, а в дом снова заходят посетители. Два молодых накачанных парня говорят о том, что приехал сам мэр города. «По какому вопросу?» - спрашивает отец Севастиаян. «Поговорить. Еще с нами больной. Исхудал весь, высох, а причины установить никто не может. Может, батюшка, поговорите с ним?» - «Сейчас я беседую с людьми, подождите», - ответствует старец. Приходит пора прощаться. Вроде бы ничего особенного не было. Ни исповеди, ни причастия, ни отчитки: отец Севастиан строго соблюдает временный запрет. Но из дома выходим все просветленные. Даже впечатленный встречей Саша непривычно тих и задумчив. А я почему-то вспоминаю свою бабушку, которая меня очень любила. Появилось ощущение, что ее любовь накрыла, укутала меня, и как в детстве, стало легко, радостно и надежно. Уже потом я узнала, что подобные чувства испытывают многие, выходя от отца Севастиана. Больше не возникало вопросов, почему сюда едут люди издалека, пробираются по таежному бездорожью пешком, летят на вертолете. Если говорить о личном восприятии отца Севастиана, то его можно выразить одним словом - любовь. Безграничная, безбрежная, исцеляющая, согревающая. И сразу становится понятной вся важность главной заповеди, данной Иисусом Христом людям: «Да любите друг друга».
На обратном пути я уже не вспоминала о простуде. Она просто прошла. И еще я поняла: состоялась одна из самых главных встреч в моей жизни. Впрочем, так думает каждый, кто хоть раз виделся с отцом Севастианом.
http://www.sjkrsk.ru/articles/publicism ... 13-11.html